"Владислав Шурыгин. Возьми меня с собой" - читать интересную книгу автора

снял свою первую мину и первую мину поставил.
Когда вернулся из Афгана, думал: все, больше форму вовек не надену.
Навоевался! Тут, кстати, перестройка началась. Решил с двумя лучшими
друзьями попробовать открыть свое дело. Взяли в аренду кирпичный заводик в
Подмосковье. Начали разворачиваться потихоньку. Деньжата кое-какие
появились. Но вместе с ними появилось и отчуждение. Из трех
друзей-неразлейвода, стали мы постепенно сначала "партнерами", а потом
врагами. Деньги встали между нами. Один из нас хотел дальше расширять дело.
Строить новые цехи, укрупнять производство. Другой мечтал собрать денег и
махнуть на Запад, где жила уже половина родни. Третий просто хотел жить
безбедно и ни о чем не думать. Кто из нас кто - не важно.
Закончилось все страшно. Один решил убить другого. Нанял убийцу. Да
сорвалось дело. Не убил - ранил. После недолгого следствия взяли его. Дали
срок. Тот, кто остался в живых, озлобился, замкнулся. Третий тянул все на
себе. Завод, дела, бумаги, налоги. Но в конце концов и ему все это надоело.
Продал он свою долю каким-то ловкачам, подвернувшимся под руку, и пошел, что
называется, куда глаза глядят.
Давно это было. Очень давно...
В Сербию меня взял мой сослуживец. После Афгана его жизнь так и
осталась связанной с войнами. Где добровольцем, как он говорил "за идею",
где "за деньги", он прошел все войны на территории бывшего нашего Союза.
Числился в нескольких розысках, хранил дома какие-то полукустарные медали,
отлеживался в госпиталях после ранений. При всем этом он был бессребреник и
хлебосол, готовый последнюю тысячу истратить на друзей.
Он и сказал мне, что улетает сюда с отрядом добровольцев. Война эта
была, по его словам, "за идею". И, недолго размышляя, я попросился с ним. В
конце концов, что меня ждало в Москве? Пустой дом, в котором воют по ночам
несбывшиеся надежды, неисполненные обещания.
Работа, которая, кроме ежемесячной хорошей пачки купюр, не приносит
никакого удовлетворения? Пара симпатичных девиц, которым нравится моя
молодость, щедрость и за которые они не против расплатиться со мной тем, что
всегда с ними. И так год за годом до конца?
На все сборы мне хватило двух дней...
Так я опять попал на войну. Но это был уже не Афган. Не было грозных
генералов, не было гор техники, оружия. Не было "дембелей", наград,
воров-прапорщиков. Не было гнетущего чувства того, что ты просто винтик,
деталь огромной боевой машины, которая, не замечая тебя, исполняет свою
работу, круша, уничтожая, убивая живой, созданный людьми мир.
Эта война была другой. И для нее каждый, кто взял в руки оружие, был
героем. И все были равны в этом добровольном выборе судьбы. Здесь операции
чаще всего рождались не на картах высокоумных стратегов в далеких штабах, а
делались нашими руками среди вершин, ущелий, лесов. Это не "мегавойна", где
полк, дивизия - пылинка, мгновенная, как осенний лист.
Здесь наш отряд - целое соединение, которому уже несколько недель
принадлежат десятки километров земли, живущей без войны за нашей спиной. И
мы возвращаемся туда с передовой, как возвращаются домой. Нас встречают
надеждой и почитанием. Нас встречают терпким холодным вином и жареным
душистым мясом. Нас встречают поцелуи и страстные объятия женщин,
истомившихся страхом за нас и нежностью к нам.
Это "правильная" война.