"Аркадий Шушпанов. Маленький мальчик нашел пулемет " - читать интересную книгу автора

помешал.
Короче, все, предназначенное Виту, прошло стороной.
Спрыгнуть со стены оказалось труднее, чем забраться. Вроде та же самая,
а кажется выше. Ноги больно впечатались в грунт. Вит упал на четвереньки, и
рывком, как бегун с низкого старта, ринулся в чащобу садовых джунглей.
Здесь он никогда не был, хотя мимо проходил много-много раз. Дорогу
выбирал по наитию.
По стене лупили солдовские и боевые пули. Орали игроки; рявкал Симонс,
запоздало приказывая не в меру усердным телохранителям прекратить огонь.
Затрещал, падая, спиленный со стены дубок.
Виталик пробежал сад насквозь, перелез соседский забор и нырнул в
огород, заросший бамбуком. Пока перелезал, зацепился футболкой. Разрыв
пришелся точно на Чебурашку.

* * *

Первое здание на Ореховой - краеведческий музей - украшало фасадом
центральную площадь города. До революции большущий дом с часами и статуями
принадлежал банкиру и меценату Крутову.
Старинно-цивилизованная часть тянулась недалеко: Ореховая мельчала до
одного этажа, сменяла каменные постройки на деревянные и обретала хитрую
кривизну, гуляя то так, то этак. В общем, напоминала пьяного, который на
людях еще себя держит, а потом... Виной всему был овраг. Рассказывали -
длиннее и шире нету не только в нашем городе, но и в ближайших тоже.
На соседних с Ореховой улицах трамвайные рельсы зарастали бурьяном по
колено. Красный вагон не ехал, а плыл, и когда темнело, люди шли домой в
запахе пыльной травы и грохоте кузнечиков.
Каждая улица была почти что другая страна. Там дома сплошь двухэтажные,
с тонкими дощатыми стенами, островерхими крышами и частыми переплетами окон.
А тут уже каменные, и рябиновые кисти метут пузатые балконы, и стоит на
перекрестке могучая, как бастион, трансформаторная будка. И везде загадки.
Вообще, тут можно было прожить, почти не выбираясь в большой мир
центральных улиц. Все рядом: и школа - красно-кирпичное строение с
лабиринтом коридоров, - и кинотеатр "Дружба", где недавно шел
жуткий-прежуткий фильм "Кинг-Конг жив", и детская поликлиника. И еще
церковь. Сюда часто ходили бабушки, и некоторых детей здесь крестили. Гошку,
например. Временами и вокруг Виталика заводился разговор. Он не понимал.
Привык, что Бога нет, во всех фантастических книгах про это написано, а тут
вдруг стали поговаривать, что все-таки есть. Как он может быть и не быть, в
голове не укладывалось.
А где-то посередине Ореховой был пустырь под названием "сломка". Здесь
было сломано сразу несколько домов, за что пустырь и получил свое прозвище.
Кусты малины и шиповника скрывали обрушенные печные трубы. Горлышки бутылок
пускали из лопухов жирных солнечных зайцев. Но алкогольное время наступало
ночью, а утром, днем и вечером "сломка" принадлежала детям и пасущимся
козам.
По вечерам, сидя под большой березой на остатках фундамента, слушали
рассказы. Страшные: про убийцу Фредди Крюгера, утопленника Джейсона и робота
Терминатора с цифрами в глазах. Невероятные: про непобедимого Брюса Ли и его
учеников. Вполне реальные: про домовых в деревне у Юлькиной и Гошкиной