"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора

Аркадия в фокусе. Спасибо. Эту записку, товарищи, я оглашу потом.
- Начали! - сказал Сбоев, усаживаясь. Гудело пламя в печи. Над крышей
скулил холодный ветер. Алексей неторопливо повел рассказ. - Я не стану
сортировать факты: ты, Колебанов, - большой, умный и сам разберешься во
всем. Недели за две до твоего к нам прибытия получил полк задание уничтожить
аэродром немцев. Базировались на этом куске земного шара отборные
асы-пикировщики, геринговские "штука-бомбен", повоевавшие и в Испании, и во
Франции, и в Англии. Работали они, надо сказать, мастерски, торчали на нашем
участке фронта щучьей костью. По их милости как-то даже без горючего
сидели...
- В сентябре, - уточнил Сумцов, окуная нос в ладонь с выкрошенным из
папиросы табаком: в клубе не курили. - Бензин окольными путями тогда
подбрасывали. Хваты были те пикировщики. Стадухинские ребята тоже повозились
с ними изрядно: сатанели асы в воздухе.
- И я об этом же, - согласился Алексей. - Сатанели. В общем, настал
момент, когда сверху была дана четкая и определенная команда. Осуществить
операцию поручили первому звену первой эскадрильи: способности Новикова,
Ковязина и Бондаренко в излишних похвалах не нуждаются, и я о них умолчу.
Короче - переделали они "есть" на "был". Зенитчики очухались от скоротечного
визита, никак, только на последнем заходе. Пальбу они открыли, говорят!
Облака вперемешку с осколками на землю сыпались. В правый мотор новиковской
машины угодил осколок. Видя такое дело, комэск отдает приказ Бондаренко и
Ковязину возвращаться на базу самостоятельно, не медлить из-за него.
Бондаренко забрался в облака. Ковязин тоже, но не углубился в них, а
затаился в нижней кромке. Оттуда видел, как Новиков, снизившись, почти над
головами немцев вырвался из шквальной зоны. У линии фронта комэска настигли
два "мессера". Навалились они на Новикова с обеих сторон и к земле его жмут:
на посадку вынуждают. Комэск и туда и сюда - не отстают немцы. Оказался он
тогда в положении того бравого грека, который, трезво оценив сложившуюся на
поле драчки обстановку, сказал: "Хос дюнамай - у бёлемай, хос дэ булёмай, у
дюнамай" - так, как я мог бы, я не хочу, а так, как хотел бы, я не могу. Не
подоспей Ковязин, кто знает, чем бы все это кончилось. Аркадий пошел на
одного из "мессеров" в лобовую атаку. Немец заволновался, завозмущался:
видано ли, слыхано ли, чтобы бомбовоз, какая-то тихоходная галоша, так
нахально нападал на истребителя? Используя минутное замешательство немца,
Коломиец срезал его из пулемета. Аркадий атаковал второго "мессера". Тот
оказался попроворней. Выписывая фигуру за фигурой, он старался прорваться к
машине Новикова и добить ее. Тогда Аркадий применил тактику активного
маневра, о которой рассказывал сегодня командир полка. Где бы ни пытался
прорваться к Новикову "мессер", там, упреждая его, появлялась "голубая
двадцатка" и заслоняла комэска и машиной, и огнем пулеметов.
- Ну и?
- Выводы? Изволь. Я не случайно упомянул о приказе Новикова следовать
на базу самостоятельно. Аркадий мог бы на законных основаниях
воспользоваться этим приказом. Но комэска он не оставил, вовремя подоспел на
выручку. Завязав бой с "мессершмиттами", Аркадий не оборонялся пассивно, а
наступал и победил. В драчке он успешно реализовал свой замысел о новом
тактическом приеме. Первый вывод - чувство товарищества. Второй - смелость,
мужество и находчивость. Третий - творческий подход к своей профессии. Я
убежден, что в любой среде и, как ты, Колебанов, выражаешься, при любом