"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора

клапанов шлемофона, не выражало ничего, кроме обычной озабоченности. Аркадий
с удовольствием отметил это про себя. Мотор вдруг сделал перебой. Еще и
еще!..
Наушники выплеснули взволнованный голос Михаила:
- Перебои в правом моторе! Товарищ командир, винт заклинило!
И тогда штурман сказал тоже:
- А я надеялся...
- И я тоже надеялся. Масляный радиатор отказал, - подытожил Аркадий.-
Че-е-ерт!
- Один мотор на "туда и обратно". Без бомб, Аркадий, еще куда ни шло, а
с полной нагрузкой...
- Коля! Мы сбросим бомбы на немцев, только на них. С этим все! Как там
запасная цель?
- Позади, километрах в сорока.
- Точнее?
Николай прикинул по линейке расстояние, скорость, определил угол сноса
при одном работающем моторе и склонился над картой.
- В тридцати трех! Облачность низкая, сплошная. Ветер сильный,
лобовой... Узел железных дорог.
"Голубая двадцатка" развернулась на сто восемьдесят градусов. Летели
молча. Резкий встречный ветер гасил и без того малую скорость. Штурвал,
напоминая о мертвом моторе, по-приятельски давил Аркадию на ладонь: "не
забывай о крене". Николай, отработав данные по запасному объекту, обвел его
на карте красным карандашом и спросил у Аркадия:
- Бомбим вслепую?
- Нет. Бомб у нас негусто.
- А мотор?
- А война?
Спорить было бесполезно: Аркадий нахмурился. Машина, словно в молоко,
нырнула в толщу облаков. Стрелка альтиметра дрогнула, замерла и поползла
вниз. Ночь. В ночи земля. И ни огонька в ночи.
- Аркадий! Цель под нами. Даю свет!
Маленькими лучами вспыхнули и повисли над землей САБы - светящиеся
авиабомбы. Под ними растекся бесформенным темно-зеленым пятном хвойный
лесок. Черными квадратами и прямоугольниками крыш проскользнул под крылом
заснеженный поселок. Проплыла в обнимку с колеблющейся тенью угрюмая башня
элеватора. Станция. Узорная паутина рельсов на белом снегу. Глухой тупик с
резервными паровозами. Водокачка... Снизившись, машина прошла над путями,
над тесным скопищем вагонов, платформ и цистерн. Эшелоны, эшелоны,
эшелоны...
В небе забесновались лучи прожекторов. Прямыми слепящими колоннами
уперлись в косматую грудь облаков, отпечатав золотые круги, разбежались по
сторонам, ошаривая подступы, и скрестились над станцией. Зенитчики стреляли
на слух. Разрывы снарядов магниевыми вспышками вспарывали темноту, уже
разграфленную пулеметными трассами, как лист канцелярской книги. Какая графа
придется на "голубую двадцатку" - "приход" или "расход"? Уклоняясь от
прожекторов, они неумолимо ринулись на цель.
- Давай! - Аркадий махнул рукой.
Смерчи огня заполыхали в гуще вагонов и платформ. Багрянцем окрасилась
изнутри и осела застекленная крыша паровозного депо. Изогнулась легко, как