"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автораклапанов шлемофона, не выражало ничего, кроме обычной озабоченности. Аркадий
с удовольствием отметил это про себя. Мотор вдруг сделал перебой. Еще и еще!.. Наушники выплеснули взволнованный голос Михаила: - Перебои в правом моторе! Товарищ командир, винт заклинило! И тогда штурман сказал тоже: - А я надеялся... - И я тоже надеялся. Масляный радиатор отказал, - подытожил Аркадий.- Че-е-ерт! - Один мотор на "туда и обратно". Без бомб, Аркадий, еще куда ни шло, а с полной нагрузкой... - Коля! Мы сбросим бомбы на немцев, только на них. С этим все! Как там запасная цель? - Позади, километрах в сорока. - Точнее? Николай прикинул по линейке расстояние, скорость, определил угол сноса при одном работающем моторе и склонился над картой. - В тридцати трех! Облачность низкая, сплошная. Ветер сильный, лобовой... Узел железных дорог. "Голубая двадцатка" развернулась на сто восемьдесят градусов. Летели молча. Резкий встречный ветер гасил и без того малую скорость. Штурвал, напоминая о мертвом моторе, по-приятельски давил Аркадию на ладонь: "не забывай о крене". Николай, отработав данные по запасному объекту, обвел его на карте красным карандашом и спросил у Аркадия: - Бомбим вслепую? - А мотор? - А война? Спорить было бесполезно: Аркадий нахмурился. Машина, словно в молоко, нырнула в толщу облаков. Стрелка альтиметра дрогнула, замерла и поползла вниз. Ночь. В ночи земля. И ни огонька в ночи. - Аркадий! Цель под нами. Даю свет! Маленькими лучами вспыхнули и повисли над землей САБы - светящиеся авиабомбы. Под ними растекся бесформенным темно-зеленым пятном хвойный лесок. Черными квадратами и прямоугольниками крыш проскользнул под крылом заснеженный поселок. Проплыла в обнимку с колеблющейся тенью угрюмая башня элеватора. Станция. Узорная паутина рельсов на белом снегу. Глухой тупик с резервными паровозами. Водокачка... Снизившись, машина прошла над путями, над тесным скопищем вагонов, платформ и цистерн. Эшелоны, эшелоны, эшелоны... В небе забесновались лучи прожекторов. Прямыми слепящими колоннами уперлись в косматую грудь облаков, отпечатав золотые круги, разбежались по сторонам, ошаривая подступы, и скрестились над станцией. Зенитчики стреляли на слух. Разрывы снарядов магниевыми вспышками вспарывали темноту, уже разграфленную пулеметными трассами, как лист канцелярской книги. Какая графа придется на "голубую двадцатку" - "приход" или "расход"? Уклоняясь от прожекторов, они неумолимо ринулись на цель. - Давай! - Аркадий махнул рукой. Смерчи огня заполыхали в гуще вагонов и платформ. Багрянцем окрасилась изнутри и осела застекленная крыша паровозного депо. Изогнулась легко, как |
|
|