"Владимир Николаевич Шустов. Карфагена не будет " - читать интересную книгу автора

корабля. "Неужели Костик? - подумал Никита. - Конечно, он!"
Сорвав с головы шапку, Никита отчаянно замахал ею:
- Сворачивай! Сворачивай! Левее бери! Левее...
Костя не взлетел, а ракетой врезался в небо. Никита зажмурился:
наверняка произойдет ужасная катастрофа.
- Никитка! - взволнованный, захлебывающийся от восторга голос звучал
рядом. - Я думал, что упаду! Вот кидает! Метров, поди, на десять! Давай еще
по разику, а?
- Зачем прыгал? - с застенчивой лаской, с нескрываемой гордостью за
друга спросил Никита. - Чудак, зашибиться мог. На ровном-то месте плохо на
лыжах ходишь, а тут...
- Ленька с Толяном смеяться начали, - затараторил Костя, - губошлепом
дразнят. "Трус, говорят, заячья порода!" Вот и прыгнул: пусть знают! Сперва
страшно было, а после... Гляди, гляди!
Ленька был уже на середине горы. Похваляясь ловкостью, он приседал,
раскачивался из стороны в сторону. Неподалеку от финиша захотелось ему
удивить зрителей, показать свой коронный номер - горизонтальный наклон
вперед. Здесь-то и получился просчет. Неловко взмахнув руками, Ленька
откинулся назад так сильно, что потерял равновесие и упал на спину. Облако
снежной пыли, вихрясь, взметнулось на трамплин и обрушилось вниз. Из облака
выкатилась барашковая шапка-кубанка и, мелькая малиновым верхом, заколесила
к озеру. Снежная пыль осела. Никита и Костя бросились к неподвижно чернеющей
на снегу фигуре.
- Ленька! Сильно разбился?
Лыжник, упираясь руками в снег, приподнялся, сел, сплюнул розовую
слюну - во время аварии он рассек губу - и зло проговорил:
- Довольны? Везет дуракам!
- Помочь хотим...
- Не требуется. - Он встал и, припадая на правую ногу, побрел за
шапкой.- Чем-пе-ёны! - презрительно бросил через плечо.
Подоспели колычевцы. Гоша Свиридов, болезненного вида мальчуган, в
длинном коричневом пальто, перехваченном в поясе вязаным кушаком, спросил у
Кости:
- Прыгать боязно?
- Чуток.
- А я не могу, - чистосердечно признался Гоша, - доберусь до трамплина,
настроюсь прыгать, а ноги сами с лыжни воротят.
- Ты, Гоша, губу прикуси, когда страх найдет. Прикуси, чтобы аж больно
стало: не своротишь - прыгнешь. Только когда приземляться будешь, губу
выпусти.
- Если бы у него такая, как у тебя, губа была, - заметил Толя
Карелин, - можно было бы не только прикусить, а и пожевать.
Костя, чтобы не затевать спора, пожал плечами и отвернулся.
Прихрамывая, подошел Ленька.
- Принесите лыжи! - ни на кого не глядя, распорядился он.
Толя отправился выполнять приказание. Ленька сел на выставлявшийся
из-под снега валун, спустил шерстяной носок, завернул штанину и, вытащив из
кармана носовой платок, стал перевязывать разбитое колено, посматривая в
сторону Якишева и прислушиваясь к разговору.
- Ведь не кататься ты приехал, - наконец проговорил он, обращаясь к