"Владимир Николаевич Шустов. Карфагена не будет " - читать интересную книгу автора

пионерских сборах она со свойственной ей прямотой бесстрашно разоблачала
бездеятельность председателя совета отряда, его леность и нечестность.
Ленька невзлюбил Аленку и, чтобы подорвать ее авторитет, пустил в ход
излюбленное оружие - насмешку. Он подослал к девочке своего дружка -
пронырливого непоседу Демку Рябинина и через него разведал, что после
жестоких споров с Тосей, старшей сестрой, Аленка в кругу подружек льет слезы
и желает немедленно умереть, чтобы этим досадить несговорчивой сестре.
- Умерла бы я, - печально и тихо-тихо говорила в таких случаях
Аленка. - Мама бы заплакала, папа тоже. И Тоська заревела бы! Покаялась бы,
что не дала мне поносить пуховую шаль...
Ленька не замедлил воспользоваться этим и сочинил стихи. На другой день
школьники при встрече с Аленкой изображали на физиономиях безграничную
скорбь и, закатывая глаза, распевали:
Завоет Тося волком,
И папа заревет,
Коль Хворова Аленка
От горестей умрет.
Заплачет мама громко,
Подружки и друзья:
- Не умирай, Аленка!..
Нельзя! Нельзя! Нельзя!
И вот, когда председателем совета стал Никита, Ленька уговорил
некоторых ребят не подчиняться ему. "Пусть Якишев девчонками да мальками
командует, - торжествовал он. - С Аленкой пусть носится! Никто вас за это
ругать не будет: всем, да и вожатой известно, что вы за него не голосовали.
Мы и сами с усами, одни проживем!"
Никита затянул покрепче лыжные крепления, прокатился для пробы от
крыльца до поленницы и, убедившись, что лыжи скользят хорошо, тронулся в
путь.
- Ты что долго? - спросил Костя, встречая друга в условленном месте. -
Я продрог уже.
- Пилу сломал. Так на две половинки и разлетелась. Новую ленту ставить
придется.
- Это из-за Леньки!
- Сам виноват: нажал сильно.
- Не говори, знаю, что из-за Колычева. У меня примета есть: встречу
утром Леньку, завсегда тройку получаю. Проверено!
- Вчера тоже его встречал?
- Нет.
- А по арифметике тройку заработал. Не сваливай-ка!
Остались позади приземистые домики птицефермы, березовая роща,
овощехранилище и колхозная водокачка. Обогнув зимний выгон для овец, друзья
свернули в поле. Справа из-за частого ельника, что виднелся вдалеке черной
гребенчатой полоской, чуть доносился приглушенный расстоянием рокот машин:
там располагалась Зареченская МТС.
Звуки моторов напомнили Косте про удивительный сон. Он представил себя
опять могучим богатырем, знатным комбайнером. "Вот было бы! Никита бы помер
от удивления, что я - герой. Может, рассказать ему про сон?" Эта мысль
целиком завладела Костей. Какой-то внутренний голос настойчиво твердил:
"Другу надо рассказать. Надо делиться с ним и радостями и печалями".