"Юрий Шутов. Собчачья прохиндиада ("Ворье" #2) " - читать интересную книгу автора

тюремных нар. Помятуя об университетских нравах и зная, что моего
собеседника привел к Собчаку личный, я бы сказал, меркантильный интерес,
можно было без оговорок оставить высказанную им оценку "патрона" на совести
разгорячившегося просителя с лицом кавказской национальности, но, дабы
пресечь дискредитирующие Собчака разговоры, следовало хотя бы попытаться ему
помочь, что я тут же и сделал. Видя мое участие и поэтому чуть успокоившись,
"приятель" Собчака, уходя, все равно сверкнул темными глазами, вслух
пообещав присутствующим уничтожить "патрона" при первой возможности, как он
выразился, "за подлость". Мне подумалось: если таких желающих найдется хотя
бы с десяток, что было вполне вероятно, судя по оглашенной характеристике,
то осуществление высказанного сгоряча обещания могло оказаться очень
реальным. Это подозрение подтвердил через пару дней сам автор угрозы,
возможно, не удовлетворенный оказанной мною помощью, а скорее всего, вновь
приведенный под своды дворца затаенной личной обидой. Он, словно жених после
свадьбы, одуревший от ожидания, наскочил из-за колонны на случайно
проходящего через ротонду Собчака и стал тут же дерзко требовать
удовлетворить свою просьбу. Хорошо, что эта сцена закончилась не в духе
встречи Кирова с террористом Николаевым. "Патрон" почти пустился наутек и
юркнул в кабинет, вход в который преследователю преградили помощники. После
этого случая Собчак принялся усиленно заговаривать о поиске средств для
содержания телохранителей. Мы аккуратно обговорили этот вопрос с генералом
Курковым, пока еще начальником УКГБ. Он оценил услуги своей службы в 60
тысяч рублей годовых, но депутаты на проходящей сессии наотрез отказались
субсидировать для защиты Собчака требуемую Курковым сумму. Впоследствии еще
после нескольких аналогичных инцидентов и "товарищеских встреч",
выработавших у "патрона" привычку постоянно опасливо, по-воровски озираться,
на помощь пришел Б. Ельцин1, отрядивший из своей охраны бойцов числом, в
несколько раз превышающим количество телохранителей бывшего члена Политбюро
Романова, приснопамятного своими, по слухам, сногсшибательными привилегиями.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На этапе перехода страны из одних рук в другие, при торжестве
повального безумия, пропаганда человеконенавистнических "демократических"
идеек уже вовсю бушевала даже на районных депутатских слетах. Среди разных
выплеснутых на поверхность, а потому обнаруженных пороков и искренних
заблуждений свою веру в необходимость продолжать дело разрушения и развала
страны "демократы" и разные отпочкованные ими "реформаторы" сохраняли в
полной неприкосновенности, ибо к ней они стремились не прикасаться, чтобы не
подвергать ее правильность даже сомнению. Возбуждаемые взмахами крыльев
быстро летящего времени, они продолжали бездумно громить все на своем пути к
какому-то "рынку". Осмысление будущего методом использования даже
элементарных знаний и накопленного человечеством опыта было признано всеми
"реформистами" самым ненадежным средством для строительства "светлого
завтра" и потому без всякого сожаления отброшено. "Демократы" решили: народ
нужно не просвещать и подготавливать к грядущим переменам, а просто
"освобождать", поэтому демпресса, задыхаясь, наперебой стала убеждать, что
люди окажутся вмиг счастливыми, как только получат возможность свободно
испытывать страх за завтрашний день. При этом все кто попало
экспериментировали над жителями города, тем самым внося свою персональную
лепту в чинимые измывательства и обман околпаченных избирателей. Именно
тогда кто-то выдумал, а потом это стало расхожим лозунгом, что наша страна