"Антон Шутов "Твой ответ солнцу" " - читать интересную книгу автора

голосом.
Она села напротив за стол и наблюдала, как я "чересчур поздно"
ужинаю.
- Мам. - Только сказал я и мотнул головой.
Позже в комнате пришлось выдержать серьезный разговор, где взвешенными
и обдуманными фразами мы с мамой аргументировали каждый своё. Чтобы
доставить маме радость, я пролез в новую футболку, вяло высунул руки через
рукава и виновато теребил тонкоматерчатый край.
Мама в очередной раз вспоминала своё детство в лагерях, восторженно
взмахивала руками и рассказывала, насколько там было здорово и как она
теперь чувствует "то время как отдельную пору своей молодости". А я
присмиревший и готовящийся к очередному сопротивлению тихонько разглядывал
своё отражение в глянцевой дверце шифанера. Там в глубине отражения
спрятанный полировочной дымкой сидел, забравшись с ногами на диван
худощавый тонкошеий мальчишка, мечтающий как можно скорее повзрослеть. У
белой, кстати говоря, совсем неплохой футболки на груди сиял рыжими
контурами рисунок:
широко улыбающееся солнце, раскинувшее лучи-руки и совсем подходящая
для того вечера, совсем уж громкоговорящая фраза:
"Скажи ДА!".
Hа следующий день мои друзья хохотали до слез: Тень усмехнувшись
сказала, что футболка с этими словами - удачное дополнение к надоевшему до
безумия лозунга "скажи наркотикам нет", который назойливой мухой измучал
нас за последние годы. Смеющаяся Юлька дотронулась до смеющегося солнца и
потрепала меня за вихры. В груди что-то вспыхнуло и затрепетало, хохоча
вместе с Юлькой я затаенно прислушивался к чувству, грудь жгло, будто
солнце вбирало все тепло её руки и раскалилось, а сам я, суетливо и
смущенно приводящий в порядок прическу, залился краской с ног до головы.
Кто-то кого-то где-то опять избил.
Эти нападки здесь нередка тема.
МЫ давно ушли от всей галдящей полусотенной толпы. У HАС давно свои
интересы, мнения и даже традиции. Hо слухи всё равно попадают к нам. Если
бы кто-то начал рассказывать про то, что творится среди покинутых наших, я
бы обиделся, почувствовал бы что-то неприятное, но когда Тень сказала, что
видела как в большой тусовке происходят какие-то заварушки, я был спокоен.
Это же Тень, а не больно кто. Она везде может быть, но принадлежит нам.
Это благородство, что ли...
Мы сидели в центре города за рестораном, у подножия холма. За домами
гудела улица, в переулке мелькала непрекращающаяся цветная вереница
пешеходов.
- Паука и Стилса измолотили. - рассказывала Тень вполголоса. - Быки
клянутся, что кто-то из наших в кровь месил кого-то из их младших... - Она
вздохнула и говорила не торопясь. - Из совсем младших. И все теперь рвут и
мечут, перевернули всю площадь с ног на голову, а сейчас шерстят остальные
известные места.
- И неизвестные. - отозвался Курт.
Я задумчиво посмотрел на Курта.
- И известные, и неизвестные. - повторил он, переоценив мой
задержавшийся взгляд.
А я почти ничего не слышал и почти ничего не видел. Да и история эта не