"Александр Шуваев. Книга Предтеч [NF]" - читать интересную книгу автора

пришлось реконструировать по соответствующим картам Расширенного
Комплекта. "Дневник" традиционно принято относить к началу и середине
шестидесятых годов двадцатого столетия или же к какому-то из Аналогов
этого периода, тогда как большинство приводимых фрагментами статей
относится, как правило, к более позднему времени. В более поздних
записях "Дневника" содержатся все более обширные массивы записей,
сделанных на весьма оригинальной (по сути - первой!) версии Априорного
кода с высокой и все возрастающей со временем степенью Безусловности,
и понятными в связи с этим трудностями восприятия. Более того, -
последние, достаточно-редкие и все менее регулярные записи
представляют из себя, по сути, мастерски исполненные графилоны,
обладающие явным и непосредственным психомоделирующим эффектом.
Естественно поэтому, что эти, интересные для специалистов, материалы
вряд ли целесообразно приводить в популярном издании, в связи с чем и
решено ограничиться публикацией дневниковых записей, относящихся к
первому периоду.)


*Творение. Гончар*

I

Сегодня, после долгих колебаний, все-таки решился вести дневник.
То есть я бы взялся за это и раньше, но одолевали сомнения. К чему? Я
и без того никогда не забываю однажды виданного или услышанного. Тем
более не забываю своих мыслей. Но сегодня я решился, потому что вдруг
понял - когда-нибудь умру и я. Да нет, не такой уж я дурак и отлично
знал, что все рано или поздно умирают, но вот сегодня утром оказалось,
что знать и понимать - вовсе не одно и то же. А тут вдруг - как
гвоздем вдоль позвоночника, даже в животе стало холодно. Как так? Как
это вдруг меня не будет? А куда денутся мои мысли, все, что я видел
вокруг и у себя в голове? Ведь это же целый мир, он и меньше всего
мира, потому что я не все еще видел и не на все вопросы нашел для себя
ответы, и больше, потому что у меня в голове полным-полно такого, чего
еще никто не видел. Куда это все денется, когда я умру? Зачем все,
если все равно умирать? Говорят, что для будущих людей, для детей,
которых любят их родители. Но что до них, кроме любви? Ведь ни для
чего и ни за что, а просто так. Говорят даже, что иногда любят
скверных людей, отлично понимая, насколько они плохи, и губят свою
жизнь. Значит, в конце концов, любим не мы? Значит, это за нас? За нас
действует какая-то обязательная к исполнению инструкция воткнутая в
самую нашу середку неизвестно кем и куда более сильная, чем наши разум
и воля. Но тогда не самому человеку нужно и то, что будет после его
смерти, а тому, Тому Самому составителю инструкций! Однако же, - как
нелепо я создан: зачем думаю непременно о том, что от меня не зависит?
Почему меня интересуют только такие вот гнусные вещи? Или и все думают
о том же, только притворяются, что им на все плевать? Тогда непонятно,
зачем притворяться. Зачем на все плевать, и почему на все плевать -
модно и красиво? Я начал дневник, потому что можно запомнить факт,
дело, мысль, но нельзя запомнить внезапный холод в животе, когда