"П.Шуваев. Не заплывайте за горизонт или Материалы к жизнеописанию одного компромиста (Малодостоверная история в словах)" - читать интересную книгу автора

все равно далеко? На такие расстояния жуки, как правило, не летают.
Толик прекрасно понимал, что бедное покойное шестиногое всю свою жизнь
провело в Восточной Европе, и время свободное у Толика было, но вот не было у
него ну никакого желания садиться за бинокуляр и начинать с самого первого
вопроса - о тазиках задних ног. Тазики эти почему-то всегда сбивали Толика с
толку.
К тому же и работа нашлась, потому что при желании всегда можно придумать,
что обязательно надо сделать. Он приводил в порядок свое хозяйство и рассказывал
Сереге всякие ужасы про систематику бактерий, - и тут Серега сказал, что все,
что нашелся подходящий. И жучок вроде бы подходил: ни слова против не было в
определителе, который Серега на радостях процитировал громко и с выражением, -
но Толику все же показалось, что жук не тот. Он не смог бы объяснить, в чем тут
дело, может, просто видел когда-то раньше такого же, только не мог вспомнить
название. Сереге, впрочем, он ничего не сказал: все равно ведь к такой мелочи
придираться никто не станет.
Бедный все-таки Серега, подумал Толик, тяжело ему этим заниматься. Самому
Толику такая работа как раз очень нравилась - может быть, потому, что было в ней
что-то мило-старомодное. Запах эфира, пробка с воткнутой в нее булавкой,
громоздкий и неуклюжий бинокуляр (Толик предпочел бы даже сильную лупу, чтоб уж
совсем в духе прошлого века, но у него не было сильной лупы). А на булавке - да,
лучше всего жук, ведь у каждого могут быть свои симпатии и антипатии. А в жуках,
пожалуй, в их плотных, гладких, обтекаемых телах есть что-то особенное, словно
их сделали - то ли пуговицы, то ли транзисторы, то ли что-то еще, столь же
необходимое современной цивилизации. Детальки из компьютера Природы...
Напыщенно, конечно, подумал Толик, да и нельзя же сравнивать: резистор,
транзистор... варикап... И жук, настоящий, разноцветный, облицованный блестящим
хитином. Живой. Совсем ведь другое дело.
Надо бы заняться этим выходцем с Востока, и не потому, что так уж горько за
истину, обреченную навеки остаться сокрытой от взоров, а просто бы здорово:
аккуратная работа, множество мелких движений, совершенно, в общем-то, излишних,
но точных и уже потому ценных. И никто не стоит над душой, никто не торопит:
Серега уж точно не станет торопить, и дело-то Толик сам себе придумал, потому
лишь придумал, пришел к выводу Толик, вперившись в себя аналитическим оком, что
никакие они с Серегой не друзья.
Странно, что не друзья, что есть какая-то отчужденная взаимная
заинтересованность - не столько даже друг в друге, сколько в том, чтобы
установить относительную высоту социального статуса (ух, завернул!). Видимо, у
Сереги статус получался выше, потому что в любой компании он забивал Толика
легко и свободно, чуть ли не помимо воли. К принципам Серегиным Толик придраться
не мог, имея о них слишком расплывчатое представление, а если разговор шел о
чем-то конкретном, Серега непременно делал ошибки (нарочно, что ли?), которые
Толик пытался исправлять. Но до ошибок Сереге не было дела, их, кажется, вообще
один Толик и замечал; получался разговор в двух совершенно разных плоскостях, и
та плоскость, которую выстраивал Серега, неизменно оказывалась более яркой и
привлекательной. Впрочем, временами им надоедало так вот состязаться, и тогда
могло быть даже и интересно.
Вечером, скорее всего, тоже будет неплохо: будет пьяная компания, где можно
говорить что угодно и о распроклятом статусе не думать. И слушатели найдутся:
Серега послушает, ничего с ним не сделается, Нинка, разумеется, тоже. Ей-то уж
точно не повредит, потому как учится в университете, а знания в объеме... Может,