"И.Сибирцев (Иван Худоногов). Сокровища кряжа подлунного (Фантастико-приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Несмотря на все большие достижения, принесшие Михаилу Павловичу мировую
известность, сам Стогов никогда не считал себя баловнем научной судьбы.
Много лет провел он возле ускорителя, ища разгадку капризов обитателей
микромира, он был свидетелем и участником многих смелых рывков человека в
недра атома. И потому-то Стогов как никто другой, знал, что за каждой
удачей, за каждым даже частным успехом стояли месяцы, а порой и годы
споров, исканий, надежд и разочарований. Значит, нужно было пройти через
все это и сейчас.
Многолетний опыт исследователя сейчас подсказывал Михаилу Павловичу, что
нужно на время прекратить эксперименты, "забыть" об упрямой частице,
спокойно проанализировать добытые данные, поискать обходные пути и с
новыми силами, с новых позиций двинуться в новую атаку.
Но обычное хладнокровие и терпение на этот раз точно изменили Стогову.
Поэтому, едва переступив, порог своей подмосковной дачи, даже не приняв
против обыкновения душ, он сразу же потребовал от Игоря подробного отчета.
Стенографически точно рассказывал Игорь о ходе опытов, и Стогов не мог не
убедиться в том, что сотрудники свято исполнили все указания профессора.
Но Михаилу Павловичу никак не удавалось отделаться от мысли, что находись
он в эти-дни в лаборатории - все было бы иначе.
Михаил Павлович размашисто ходил по кабинету, резче обозначились морщины
на лбу, потемнели, задумчиво прищурились глаза. Наконец, он остановился у
стола, достал из ящика толстый том с тиснением на коричневой обложке
Доктор Ирэн Ромадье "Основы теории элементарных частиц", быстро раскрыл
книгу, задержался взглядом на титульном листе, где в левом верхнем углу
размашистым не женским почерком было написано "Коллеге другу, любимому
Ирэн". Много раз в трудную минуту эти слова согревали, успокаивали... Так
и теперь, дальше уже читал спокойно, вдумчиво. И эта книга, написанная на
чужом языке самым близким Стогову человеком, опять вселяла уверенность:
нет, он не ошибся, безымянная частица действительно существует, и он,
Стогов, должен найти ее, практически подтвердить смелые теоретические
догадки своего далекого друга.
Через плотно зашторенные окна в комнату пробивались щедрые утренние лучи,
из сада доносился радостный птичий гомон, свежий ветерок нес влажный
аромат распускавшихся цветов. Но Стогов, сосредоточенно вышагивавший по
просторному кабинету, не замечал этой великой симфонии света, звуков,
запахов цветов и трав - симфонии утра, гимна вечного обновления природы.
Размышляя о дальнейших путях экспериментов, Михаил Павлович потерял всякое
представление о времени и поэтому был крайне удивлен, когда вдруг
скрипнула дверь и с порога прозвучал негромкий голос:
- Ты поедешь в институт, отец? Или сегодня отдохнешь с дороги?
Стогов резко остановился в нескольких шагах от Игоря и, не отвечая, быстро
заговорил:
- Мы обязательно должны поймать эту беглянку, Игорь. Мне кажется, что в
данном случае мы столкнулись с необычной и неизвестной еще науке формой
аннигиляции. При первых экспериментах нам просто повезло, мы натолкнулись
на нестойкую атомную структуру и сумели выбить частицу из ее неведомого
нам пока окружения Чтобы делать это постоянно, нужны, видимо, значительно
более высокие энергии. Мы их получим. Но я думаю о другом: если мы
столкнулись с такой чрезвычайно стойкой структурой, то нельзя ли
использовать ее для поглощения всех видов излучения Может быть, здесь, на