"Иван Иванович Сибирцев. Отцовская скрипка в футляре " - читать интересную книгу автора

Иван Иванович Сибирцев

ОТЦОВСКАЯ СКРИПКА В ФУТЛЯРЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Или январь в этих краях был для Павла Антоновича Селянина самым
злосчастным месяцем, или так совпало, но как и два года назад рейс в такой
же вьюжный день выдался хлопотным и долгим. Задержался под загрузкой в
Хребтовске, а к вечеру не на шутку запуржило. Хребтовские шоферы уговаривали
переждать непогоду, да разве в такую ноченьку заснешь где-нибудь, кроме
своего дома.
Лучи фар меркли в кутерьме снега, по обе стороны дороги кюветы будто
дымились, и "дворники" не поспевали счищать налипавший на стекло снег. Павел
Антонович тормозил, сшибал снег рукавицей, жался коленями к разогретому
мотору и все озирался: не проскочить бы в этакой круговерти известную всей
округе кривую березу с обрубленной молнией вершиной...
А в тот день два года назад домой он приехал веселым. Фрося - тогда еще
живая была, царство ей небесное, - покосилась недоверчиво и губы поджала
сердито: не приголубил ли где стопку? А он радовался, что в метельную ночь
не довелось нигде "загорать", и выспится дома, в тепле. А чему радовался?
Кабы знать все наперед, нарочно бы тормознул, пусть бы самого засыпало
снегом, зато, может, отвел бы лютую беду...
Жадно поужинал и прямо из-за стола - даже телевизор не стал включать -
в постель: разморило от сытости и тепла. Дремал уже, но вдруг, точно
кольнуло что в сердце, вскочил: где же Юрка? Фрося успокоила: "Прямо уж -
припозднился! Десяти еще нет. Дело молодое. И получка у него сегодня. Может,
где и посидит с приятелями... А может, сам Федор Иннокентьевич, - она
нараспев произнесла это имя, - опять куда послал по работе".
- Сам-то он, конечно, сам, да только Юрка при нем не зам, - хотя и в
рифму, но сварливо возразил ей Павел Антонович. - Двадцать пять парню, пора
бы уж настоящее дело в руках держать, а он не поймешь кто: экспедитор не
экспедитор, особоуполномоченный при Федоре Иннокентьевиче... Вот
засиживаться с дружками Юрка стал частенько. Что-то шибко праздничная жизнь
у парня. Не нагулял бы какого худа...
Сказал и заснул на полуслове. Снился Черемуховый лог. Будто с Юркой,
мальцом еще, пошли по ягоды. Ягод на кустах видимо-невидимо, аж ветки гнутся
к земле, солнышко размахнулось во все небо. И вдруг загромыхал гром.
Почернело в логу и не видать Юрки...
Павел Антонович открыл глаза, облегченно вздохнул. Но снова
загромыхало. Спросонья не сразу понял, что кто-то изо всей силы дубасит в
ставень. "Юрка, видать, навеселе", - подумал он с досадой. Не включая света,
нашарил тапочки, набросил на себя полушубок, выбрался в сени, отворил дверь.
На крыльце стоял сосед Василий Клоков.
- Беда, Павел Антонович, - сказал Клоков, и у него вдруг перехватило
голос. - Юрку твоего на шоссе сбило машиной.
Павел привалился к стене, жадно заглотнул воздух и выдавил еле слышно:
- Насмерть?!