"Айдрис Сибрайт. Ребенок, который слышал " - читать интересную книгу автора

бырвал игрушку из рук Хопплера и выбежал с ней из комнаты.
После этого случая, принося еду, он задерживался дольше, Я
улыбка его становилась смелее.
Время от времени Эдвин видел его "слушающим". Он напря-
женно вытягивал набок шею, будто прислушиваясь, и глаза его
начинали блестеть. Эдвину не казалось это настолько пугаю-
щим, как описывала миссис Дин. Только перед самым днем рож-
дения Тимми, которому исполнялось семь лет, это по-настояще-
му обеспокоило его.
День был солнечным и довольно теплым. На улице играли де-
ти, и в открытое окно влетал их громкий галдеж. Когда Тимми
начал серьезно и сосредоточенно "слушать", вытягивая шею
больше обычного, сцена была настолько очевидной, что Хопплер
не сомневался: какие-то звуки с улицы проникают сквозь глу-
хоту мальчика. Лаяла собака, кричали дети, кто-то заводил
машину. Наверное, Тимми что-то услышал.
Мальчик расслабился. Его внимание снова вернулсь к кар-
тинке, которую Эдвин рисовал для него. Через несколько се-
кунд раздался пронзительный предсмертный визг, резко обор-
вавшийся на высокой ноте. Во встревоженном шуме детских го-
лосов появился страх. Захлопали окна. Недолгое замешательст-
во прорезал вопль маленькой девочки. "Он умер! A-a-a! a-a-a!
его задавила машина! Черныш умер!"
Хопплер отложил карандаш и посмотрел на Тимми. Серые гла-
за мальчика настороженно - в нем всегда было что-то поптичьи
настороженное - изучали рисунок. Он взглянул на Эдвина и не-
уверенно улыбнулся.
Реакция была естественной. Тимми просто не слышал криков
с улицы и не мог понять, почему его друг остановился. Но Эд-
вин приложил пальцы к губам и нахмурился. Тимми не слышал ни
визга собаки, ни криков, когда все произошло. Может быть, он
слышал их до этого? Трудно было поверить. Но похоже было на
то.
Хопплер закончил рисунок - дети, переходящие кое-как на-
царапанный ручей, - и отдал его Тимми. Тимми аккуратно сло-
жил его и легонько хмыкнул, что означало у него удовольст-
вие. Он направился к двери, но затем вернулся и осторожно
провел пальцем по руке Эдвина. Это была одна из его манер,
обаятельных и трогательных одновременно, за которые Эдвин
полюбил его. Но в этот раз он заметил, что вздрогнул от при-
косновения. Когда Тимми вышел, Хопплер нервным движением
прижал руки к груди.
Прошел почти месяц, когда Тимми снова "прислушался".
Хопплер сидел в кресле, а Тимми, лежа на полу, рисовал боль-
шую панораму уличной жизни на листе оберточной бумаги, при-
несенной из кухни. Он рисовал с воодушевлением, изображая
непомерно больших людей и собак рядом с маленькими горбатыми
автомобилями. То и дело он хмурился, когда его карандаш рвал
бумагу, утыкаясь в мягкий ковер. В пансионе было тихо, не
считая отдаленного звона посуды, доносившегося из кухни, где