"Айдрис Сибрайт. Ребенок, который слышал " - читать интересную книгу авторабырвал игрушку из рук Хопплера и выбежал с ней из комнаты.
После этого случая, принося еду, он задерживался дольше, Я улыбка его становилась смелее. Время от времени Эдвин видел его "слушающим". Он напря- женно вытягивал набок шею, будто прислушиваясь, и глаза его начинали блестеть. Эдвину не казалось это настолько пугаю- щим, как описывала миссис Дин. Только перед самым днем рож- дения Тимми, которому исполнялось семь лет, это по-настояще- му обеспокоило его. День был солнечным и довольно теплым. На улице играли де- ти, и в открытое окно влетал их громкий галдеж. Когда Тимми начал серьезно и сосредоточенно "слушать", вытягивая шею больше обычного, сцена была настолько очевидной, что Хопплер не сомневался: какие-то звуки с улицы проникают сквозь глу- хоту мальчика. Лаяла собака, кричали дети, кто-то заводил машину. Наверное, Тимми что-то услышал. Мальчик расслабился. Его внимание снова вернулсь к кар- тинке, которую Эдвин рисовал для него. Через несколько се- кунд раздался пронзительный предсмертный визг, резко обор- вавшийся на высокой ноте. Во встревоженном шуме детских го- лосов появился страх. Захлопали окна. Недолгое замешательст- во прорезал вопль маленькой девочки. "Он умер! A-a-a! a-a-a! его задавила машина! Черныш умер!" Хопплер отложил карандаш и посмотрел на Тимми. Серые гла- за мальчика настороженно - в нем всегда было что-то поптичьи уверенно улыбнулся. Реакция была естественной. Тимми просто не слышал криков с улицы и не мог понять, почему его друг остановился. Но Эд- вин приложил пальцы к губам и нахмурился. Тимми не слышал ни визга собаки, ни криков, когда все произошло. Может быть, он слышал их до этого? Трудно было поверить. Но похоже было на то. Хопплер закончил рисунок - дети, переходящие кое-как на- царапанный ручей, - и отдал его Тимми. Тимми аккуратно сло- жил его и легонько хмыкнул, что означало у него удовольст- вие. Он направился к двери, но затем вернулся и осторожно провел пальцем по руке Эдвина. Это была одна из его манер, обаятельных и трогательных одновременно, за которые Эдвин полюбил его. Но в этот раз он заметил, что вздрогнул от при- косновения. Когда Тимми вышел, Хопплер нервным движением прижал руки к груди. Прошел почти месяц, когда Тимми снова "прислушался". Хопплер сидел в кресле, а Тимми, лежа на полу, рисовал боль- шую панораму уличной жизни на листе оберточной бумаги, при- несенной из кухни. Он рисовал с воодушевлением, изображая непомерно больших людей и собак рядом с маленькими горбатыми автомобилями. То и дело он хмурился, когда его карандаш рвал бумагу, утыкаясь в мягкий ковер. В пансионе было тихо, не считая отдаленного звона посуды, доносившегося из кухни, где |
|
|