"Александр Сидоров. Клетка для шакалов" - читать интересную книгу автора

"Вологодский конвой шутить не любит"

ЭТА ГРОЗНАЯ ПОГОВОРКА известна в арестантском мире еще со времен
ГУЛАГа. Но сегодня, особенно в отношении "сидельцев", осужденных к
пожизненному заключению, она актуальна как никогда.
На "пятаке" (как и на других зонах подобного профиля) коллектив
подобрался специфический. Не хочу сказать об этих людях ничего плохого. Их
тяжкой работе не позавидуешь. Но именно в Белозерском районе особенно
отчетливо видны негативные последствия, связанные с отдаленностью колонии от
крупных административных центров (ОЕ-256/5 находится в 260 километрах от
Вологды, на небольшом островке).
Начальствующий состав укомплектован здесь на 80%, при этом менее
половины имеют высшее образование. Уровень профессиональной подготовки во
многом не отвечает требованиям работы с особым контингентом осужденных,
которые "мотают бессрочный срок" на острове. К тому же заветная мечта многих
сотрудников - при любой возможности перевестись отсюда в более спокойное
место. И их можно понять: отсутствие жилья, неустроенность быта, постоянная
нервная напряженность не компенсируются мизерной зарплатой. Разумеется, это
не может создавать радужного настроения и способствовать выработке мягкости
и терпимости.
"Пятак" - не исключение. Это характерно для любой колонии, где
содержатся "бессрочники". Начальник участка для пожизненно осужденных в
учреждении ЖХ-385/1 подполковник Владимир Гангеев формулирует свое отношение
к службе так:
- Как мы здесь работаем?! За ними 390 трупов - это же целое кладбище!
Как у нас тут еще крыша не поехала? Наверное, привыкли к такому изобилию
крови, трупов т окончательно поняли, что человеческой подлости предела нет.
Мы все здесь ассенизаторы - в дерьме по самые уши.
А начальник всей колонии полковник Юрий Малярчук выразился еще
откровеннее:
- Если бы меня поставили кочегаром, я бы их кидал в топку. Мы на них 20
рублей в день тратим, так лучше бы эти деньги шли на нужды бабушек и
дедушек.
Большая часть сотрудников колоний для "бессрочников" активно не
приемлет такую меру, как пожизненное заключение. Зная уголовные биографии
каждого из своих подопечных - с горами трупов, садизмом, зверствами и даже
людоедством, - офицеры и прапорщики за глаза (а нередко и в глаза) называют
этих людей "шакалами". И, наверное, недалеки от истины. В возможность
какого-либо "перевоспитания" или изменения к лучшему звериной сущности убийц
сотрудники не верят. Из своей практики они уже вынесли главное: вся эта
мразь ни на минуту не сожалеет о содеянном, не мучается и не раскаивается.
Все письма родным - лишь о том, чтобы те побольше слали и везли жратвы,
чтобы больше помогали. Тянут из небогатых родственников последние жилы. Один
попросил прислать ему 160 килограммов сала!
- Чуть что - наглеют жутко, - рассказывает Гангеев. - Воспитывать их
можно только под страхом применения спецсредств - резиновой дубинки или
"черемухи".
Это - не открытие. Практические работники мест лишения свободы и
прежде, до отмены смертной казни, отмечали эту особенность психологии