"А.Л.Сидоров. Последний временщик последнего царя " - читать интересную книгу автора

движение. Осенью 1915 года правительство расстреляло рабочие демонстрации в
Костроме и Иваново-Вознесенске. Правительство вынуждено было пойти на
уступки буржуазии и заменить нескольких наиболее реакционных министров
новыми. Среди вновь назначенных министров царице и Распутину были особенно
неприятны Самарин и Поливанов - военный министр. Складывалась революционная
ситуация. Она выразилась в колебании верхов, в уступках "Прогрессивному
блоку" и прежде всего в росте революционных настроений. Страна быстро шла к
революции.
Основным вопросом внутренней политики и верховного управления
государством было отношение царя к Государственной думе. Там шла борьба
партий с теми силами, которые стремились закрыть Думу с тем, чтобы упрочить
положение самодержавия. Поэтому появлению в Думе царя придавалось большое
политическое значение. Распутин был противником Думы, лишь поскольку там
раздавались нападки против него; в политических партиях он не разбирался,
говоря: "Какого черта в иих толку, все равно, что права, что лева". И все же
посещение царем в 1916 году Государственной думы приписывалось исключительно
влиянию Распутина. Материалы документа приводят свидетельство А. Н. Хвостом,
говорящего об этом так:
"Месяца за 2 - 3 до посещения государем Гос.думы я получил такой
филерский доклад (листок). Сидит Распутин совершенно пьяный, приехал
опохмелиться, ему очень скучно, и он позвал наблюдавших за ним агентов пить
с ним чай. Сидят, пьют чай, и один из них спрашивает: "Что ты, Григорий
Ефимович, грустный, что задумался?" Он ответил: "Сказано мне подумать, как
быть с Государственной думой, я совершенно не знаю, а ты как думаешь?" Агент
ответил: "Мне нельзя думать об этом, а, то мне от начальства влетит".
Распутин тогда заметил: "А знаешь что... Я его пошлю самого в Думу, пускай
поедет, откроет, и никто ничего не посмеет сделать". В других
обстоятельствах, когда реакционные партии начали кампанию против Думы и было
признано полезным появление там царя, Манасевич-Мануйлов, по совету с
Бурцевым, решил действовать через Распутина, о чем он рассказывал так: "Я
поехал к Распутину и говорю: "Вот слушай, так и так говорят против Думы". Он
отвечает: "Да, да, это все клопы, которые ворочаются против Думы, но клопы
кусаются и могут наделать бед". Я говорю ему: "Ты имеешь влияние, устрой
так, чтобы "папаша" (Николай II. - А. С.) приехал в Думу..." Он стал бегать
по комнате, а потом говорит: "Ну, ладно, папаша приедет в Думу, ты скажи
этому старикашке (Штюрмеру), что есть такое предположение, что, вероятно,
будет царь..."
После отставки великого князя Николая Николаевича и отъезда царя в
ставку, вызвавшего протест большинства министров, верховная власть
окончательно сосредоточивается в руках Александры Федоровны и Распутина.
Императрица получает от царя право направлять деятельность министров.
Начинается "министерская чехарда" - отставки и назначения угодных царице
претендентов на высшие должности. Главным критерием пригодности лиц к
государственной деятельности служит их отношение к Распутину - "нашему
другу", Многочисленные собственные показания бывших царских министров и
высших сановников - А. А. Поливанова, А. Д. Самарина, А. Н. Наумова, Б. В.
Штюрмера, А. Н. Хвостова, А. Д. Протопопова и др. - ярко свидетельствуют об
этом. Так произошла отставка товарища министра внутренних дел генерала
Джунковского немедленно после того, как им был сделан царю неблагоприятный
доклад о Распутине. Та же участь постигла Коковцева, который в прямой форме