"Андрей Сидоренко. Заяабари (походный роман)" - читать интересную книгу автора

квитанций об оплате багажа и вымогательством. Мои финансы не позволяли
ублажать вымогателей и переплачивать за лишний вес. Решил использовать метод
коллективного натиска, который заключается в том, что меня должен провожать
народ в количестве не менее, чем количество мест багажа. Мест было 5. Каждый
провожающий должен был взять по одному месту и пройти мимо камуфлированных
молодцов, не вызывая подозрений. Дальше предполагалось действовать по
обстоятельствам и загрузить багаж в вагон. Так было задумано.
Миша Шугаев провожать меня отказался. Сказал, что в день зарабатывает
по 500$ и не может себе позволить их не заработать. Но зато дал личное авто
с шофером Сашей. На проводы пришли мои друзья: Вова Анисимов, Валера Саяпин
и Женя Ковалевский.
Женя явился как на праздник: в белой рубашке с галстуком. Последний
раз, на моей памяти, в таком виде он появился на одном из занятий по военной
подготовке. Рукава рубашки были засучены, что говорило о решимости совершить
подвиг. Вова отлучился и вернулся с журналом "Плей бой". Купил издание
специально для меня и вручил молча.
Вот в этом поступке - весь Вова. Я ему рассказывал про дальние страны,
бескрайние просторы и синюю птицу. Он слушал молча, пытаясь понять меня, и
наконец вычислил, что для полного счастья мне не хватает именно "Плей боя".
Спасибо, друг! Твой журнальчик совершит удивительное путешествие.
Все, кого встречаю, хоть немного да завидуют мне. Завидуют и
удивляются, потому что перестали верить в то, что можно на самом деле
поехать за синей птицей. Видел я радость и доброту в глазах людей и начинал
понимать, что, наверное, делаю что-то важное и нужное. А что может быть
важней того, от чего люди становятся хоть на немного добрей? Что может быть
важнее веры в мечту и в то, что можно жить мечтой, а не мечтать в жизни зря?
Подали поезд. Подали поздно.
Проводница в моем вагоне оказалась очень нехорошей женщиной и
отказывалась пускать меня вместе с грузом. На уговоры не поддавалась и
деньги не брала. Первый раз такую вижу. Мешки я быстро пристроил в соседние
вагоны за дополнительную плату, а вот трубы никто брать не хотел - требовали
разрешения начальника поезда. Потащили железяки к начальнику в другой конец
состава. К начальнику очередь. Ждем. Время идет. До отхода минут пять. Я
растолкал очередь, прорвался в вагон, добрался до начальника и получил добро
грузиться в багажный вагон. Загрузились. Бегом возвращаемся к своему вагону,
где Женя и Вова провели среди масс разъяснительную работу, и теперь все уже
знали, что в их поезде едет "великий путешественник". Проводница, наконец,
растаяла и за минуту перед отходом говорит: "Ладно, давай сюда свои вещи".
Благодетельница!
На прощание мужики начали спонсировать меня деньгами: по сто тысяч дали
Вова и Валера. Это как-то покрыло непредвиденные багажные расходы.
Поезд тронулся. На душе стало радостно от того, что у меня есть друзья,
и даже проводница, нехороший человек, показалась привлекательной и доброй. В
знак незлопамятности я, протискиваясь из тамбура между ней и стеной, толкнул
ее животом в грудь - и она улыбнулась. Мир прекрасен!
Я думаю, жить надо так, чтобы было кому тебя провожать.
Впервые еду на восток по железной дороге. Поездами я ездил только по
меридианам, а по параллелям - только летал. Как-то подсчитал, сколько за
свою жизнь налетал. Оказалось около трех недель. Ужасно становится только от
одной мысли, сколько керосина высшей очистки потребовалось извести, чтобы