"Андрей Сидоренко. Заяабари (походный роман)" - читать интересную книгу автора

попался и неуважительный к своей среде обитания. На великую реку он махнул
рукой, как на обрыднувшую тещу. Как можно так о природе?! Большая река
старается и уносит прочь воды, не давая затонуть его населенному пункту.
Напряжение реки огромно, потому что северные моря далеко и воды много. Какой
беспечный и нечуткий к стараниям реки повстречался мне студент.
Попутный народ изменился и уже значительно отличался от европейцев.
Взгляды и речи стали прямее и естественнее.
Перед самым отъездом из дома ялтинский яхтклубовец Леша Марков дал мне
адрес иркутянина, с которым познакомился шапочно на одной из московских
выставок, посвященной туризму. Звали его Валерий Николаевич Горшков и был он
директором иркутского клуба "Байкал серф".
Я позвонил ему еще из Ялты. Хотел поинтересоваться насчет климата и,
вообще, как там Байкал поживает до того момента, пока его не переплывут на
надувной лодке.
Неожиданно для меня Валера очень серьезно отнесся к моей затее. Байкал
был у него под боком, и он знал, что это такое, а я - нет. Вообще-то
европейцы воспринимают Священное море вовсе не так, как сибиряки. На большом
расстоянии объект кажется выдуманным. Сибиряки ближе в своих представлениях
к реальной картине, а иркутяне - еще ближе.
Я не пытался возбудить интерес к своей персоне, но на другом конце
провода Валера, чувствовалось, возбудился и не на шутку, и, похоже, начал
подозревать, в своем ли я уме. После разговора с ним я пошел разглядывать
карту Байкала еще раз, и повнимательней: не пропустил ли что-нибудь
особенное, из-за чего так всполошился сибиряк Валера Горшков. Карта не
открыла никакого тайного смысла, и я решил разобраться во всем на месте. Из
Новосибирска еще раз позвонил Валере, и он пообещал встретить. С какой
стати, спрашивается?! Понятно, когда помогают друзья, а тут совершенно
незнакомые люди.
Я не мог понять, что такого особенного делаю, если вдруг вокруг
появляется столько хороших людей? Что я им могу дать взамен? Что,
собственно, происходит? Я погружаюсь в атмосферу праздника, и казаться, что
это - только сон. Даже иногда становилось страшно проснуться вдруг среди
мрака безысходной тоски и отвратительных злобных человеческих рож. Я мог
проснуться бизнесменом - весь в долгах и обязательствах. Но, слава богу, я
не спал, и я не был бизнесменом.
Можно ли ездить в поездах долго? Можно, но не больше шести дней. Именно
столько я добирался до Иркутска в общей сложности и уже начинал чувствовать,
что наездился под завязку. Езда как часть путешествия доставляла радость, но
дальше уже начиналось бы просто издевательство над организмом. Шесть дней
вполне достаточно: меньше может не хватить для осознания обширности
поверхности планеты. А сейчас я верю, что Земля круглая лишь только потому,
что перевел маленькую стрелку часов на пять делений вперед.
Мелькание природы за окном не воспринималось уже как реальность, а
начало казаться вымыслом, как телевизионное изображение. Сознание требовало
восприятия конкретных объектов, чтобы сделать их привычными и запомнить. Я
не мог удовлетворить сознание сразу и просил его потерпеть: осталось совсем
чуть-чуть. Проехали станции с загадочными названиями: Залари, Кутулик,
Тельма. Миновали менее загадочные - Ангарск и другие. Пошел в тамбур, чтобы
стоя выглядывать Иркутск на горизонте, пытаясь проникнуться торжественностью
момента встречи с конечной остановкой.