"Андрей Сидоренко. Заяабари (походный роман)" - читать интересную книгу автора

праздником, прекрасна была жизнь, как миг радости. Только такой она и должна
быть. Жизнь.
Сортир у Виктора представлял из себя минералогическую выставку
байкальской каменной природы. На полках красовались образцы минералов и
разноцветные кристаллические друзы - смотрелось роскошно, не хватало только
музейных табличек с названиями. Туалет-музей хотелось посещать часто не
из-за выпитого чая, а из-за давнешней любви к камням.
После того, как Виктор ушел из Лимнологического института, он обзавелся
собственным пароходом и разъезжал на нем по Байкалу с разными коммерческими
и некоммерческими целями. Вскоре пароход стало содержать накладно, и он его
продал. Теперь вместо парохода у него коммерческий ларек под вывеской "Омуль
- продукты".
Я тоже плавал по разным морям и океанам и тоже содержал ларек, но
только с другим названием. Жалко себя за то, что потратил часть жизни на
мышиную возню. Не имею никакого права относиться как-нибудь к ларьку "Омуль
- продукты" и не буду, но было бы радостно видеть капитана за капитанским
делом, а не за прилавком.
Я хочу, чтобы все капитаны и моряки побросали свои коммерческие ларьки
и отправились в плавание кто на чем может просто потому, что это здорово, и
потому, что они все этого очень хотели в детстве, когда мечтали о морях и
дальних странах. Грустно от того, что при переходе страны на капитализм
многие моряки остались без моря. Не так грустно за рабочих, оставшихся без
станка, как за моряков. Море - это в первую очередь мечта, а не средство
производства, поэтому особенно грустно. Убитая мечта - как нечаянно
уничтоженная красивая и бесполезная в хозяйстве птица. Над курицей не
плачут.
Моя лодка представляла из себя полуфабрикат, и сборка ее начала
напоминать процесс строительства. Чего-то не хватало, и приходилось срочно
что-нибудь придумывать из подручных материалов. Я снова окунулся в атмосферу
трудового подвига и героических усилий.
Познакомился с двумя ребятами, которые трудились научными сотрудниками
в Лимнологическом институте и занимались изучением ластоногих. Заглянул к
ним вечером на чай, и они показали замечательные слайды, которые сделали во
время одной из экспедиций. Смотрю на ребят, как на ископаемых. Сейчас в
стране живые научные сотрудники - большая редкость. Служебной перспективой
они явно не были довольны и в скором времени собирались уехать кто куда.
Бедные ластоногие - они вынуждены будут существовать без научных сотрудников
и неизученными.
Оказавшись в институтском общежитии, я погрузился в атмосферу прошлых
лет, когда молодым специалистом приехал на Сахалин изучать природу океана.
Общага, куда меня поселили тогда, очень смахивала на ту, в которой сейчас
находился. Архитектурного стиля у строения не было. Имелся при нем только
тип - барачный, и было построено оно не для жизни, а для существования,
которое допускалось двух видов: брачное и холостяцкое. Молодые специалисты
были холостяки и жениться не собирались. На вопрос "почему?" они молча, с
оттенком отчаяния и безисходости махали рукой в направлении поселка
Листвянка.
Здание Лимнологического института проектировалось под стать храму
науки. Были здесь колонны, широкие лестницы и много свободного бестолкового
пространства, растянутого преимущественно вверх. Потолки были настолько