"Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари, Книга 2) " - читать интересную книгу автора

смотрел он на эту прелестную особу, когда, изящно облокотившись на
скамеечку-подлокотник, она то набрасывала что-то на листке бумаги
пленительно свободными движениями, то медлила с кистью в руке. Все больше
времени проводил он в ее покоях, и с каждым днем умножалась его
привязанность к ней.
Слух о том дошел до Гон-тюнагона, возбудив в его сердце дух
соперничества. "Не в моем обычае уступать", - подумал он, а как был
человеком своенравным и ко всяким новшествам склонным, то выбрал
превосходнейшую бумагу и, пригласив к себе в дом лучших мастеров, приказал
им создать произведения, равных которым еще не бывало.
- Картины на темы повестей - что может быть интереснее и достойнее
внимания? - решил он и, отобрав самые увлекательные, самые изысканные, по
его мнению, повести, вручил их живописцам. Затем, выбрав несколько на
первый взгляд вполне обыкновенных картин в жанре "луна за луной"5, сделал к
ним необычные надписи, после чего пригласил Государя взглянуть на них.
Зная, с каким тщанием готовил Гон-тюнагон эти картины, Государь перебрался
в покои Кокидэн, дабы не спеша полюбоваться ими, но, увы, его ждало
разочарование: Гон-тюнагон весьма неохотно выпускал картины из рук и прятал
их прежде, чем Государь успевал ими насладиться, а уж о том, чтобы взять их
с собой, в покои жрицы, не могло быть и речи.
Слух о том дошел до министра Двора.
- Господин Гон-тюнагон, как видно, до сих пор не избавился от прежних
замашек, - улыбнувшись, заметил он. - Разве можно так огорчать Государя?
Зачем нарочно прятать от него картины, не давать ему спокойно разглядывать
их? У меня у самого много старинных картин, и я почту за честь...
Распорядившись, чтобы из шкафчиков извлекли хранившиеся там старые и
новые картины, Гэндзи, призвав на помощь госпожу из Западного флигеля,
принялся рассматривать их, желая выбрать наиболее отвечающие нынешним
вкусам.
- По-моему, одними из самых прекрасных и трогательных являются картины
на темы "Вечной печали" и "Ван Чжаоцзюнь"6, но они могут послужить недобрым
предзнаменованием, - сказал Гэндзи и отложил их в сторону. Затем вытащил
ларец, где хранились дневники, которые он вел в годы скитаний, решив, как
видно, воспользоваться случаем и показать их госпоже.
Рисунки, привезенные Гэндзи из Сума, растрогали бы даже человека -
разумеется, если не был он совершенно лишен чувствительности, - никогда
прежде не слыхавшего о его испытаниях. Что же говорить о самом Гэндзи и его
супруге? Они еще и очнуться не успели от того незабываемого горестного сна,
и надобно ли сказывать, с каким волнением разглядывали они рисунки, столь
живо напомнившие им о прошлом? Госпожа тут же принялась пенять Гэндзи за
то, что он до сих пор их ей не показывал.

- Чем в столице одной
Изнывать от тоски неизбывной,
Предпочла бы сама
Рисовать этот дикий край,
Где у моря живут рыбаки.

Право, мне бы не было так одиноко... - говорит она, а Гэндзи,
растроганный, отвечает: