"Александр Силецкий. Необходимое условие" - читать интересную книгу автора

мило... И эти странные видения в бреду - занятны, спору нет... Но есть еще
работа. И голод, холод и тоска - твои бы только, ладно, но эти трое - им за
что страдать!.. Вот уж нелепость!..
- Ну, все, - повторил он, замерзшими пальцами беря огрызок карандаша, -
бегите наколите льда. И до вечера будем работать. Вы ведь тоже без дела не
умеете сидеть? Верно?
...Когда фитиль почти истлел и только призрачное сияние распространял
вокруг себя, так что буквы в словах и сами слова слились в сплошные, смутно
различимые полосы на бумаге, Клевцов глянул на часы.
Одиннадцать вечера... Еще час - и сегодняшний день отлетит в пустоту.
Что потом?
Дети спали в углу на старом матрасе, тесно прижавшись друг к другу под
узким шерстяным одеялом. Вероятно, они видели сны. Добрые сны. Под Новый год
все становится добрым и до чудесного простым...
Клевцов на мгновение зажмурился, прогоняя накатившую слабость, а когда
открыл глаза, то невольно вздрогнул.
Нет, этого он в душе ждал весь день, не веря, тайно, и все-таки теперь,
когда случилось, он вдруг поразился. Даже почувствовал легкий испуг.
Посреди стола, неясно различимый в тусклом свете фитиля, лежал
маленький сверток, крест-накрест аккуратно перетянутый бечевкой. Его
персональный паек. Обещанный и выданный наконец, чтобы в урочный час здесь,
на столе, появляться впредь. Пока не кончит он свою работу, такую нужную
всем, кто живет, и тем, кто будет жить, - особо. Пока не кончится блокада...
Рука безвольно потянулась к свертку и так же безвольно замерла на
полпути.
Рядом, в двух шагах, спали дети, которые верили в сказку и оттого
больше всего на свете боялись с ней расстаться. Потому что прощание
закончилось бы крахом. Они это чувствовали. Неважно, что не понимали.
А он-то понимал. Он все понимал. Недаром взялся объяснить суть жизни во
Вселенной... Ее законы и изменения и вечный расцвет.
Все истинное - во имя живущих. Все, что вопреки им, - лживо. "Энтропия
времени. Фактор жизни"... Неоконченная глава... Основная. Но разве ценность
работы только в том, что в ней написано? Ведь пишут не одними словами, и не
одна бумага пригодна, чтобы писали истины на ней. Слова, даже лучшие, но
всего-навсего слова - ничто. Это истина, застывшая в равновесии внутри себя.
И только для себя. Объяснять тут нечего... Тут либо сам поймешь, либо...
Стараясь не шуметь, Клевцов отодвинул стул и встал. Еще раз посмотрел
на спящих ребятишек, улыбнулся, как всегда, когда чувствовал, что
наконец-то, пусть в малости, нашел искомое решение, набросал несколько слов
на обороте исписанного листа, задул фитиль и уверенной походкой слепого,
знающего свой дом до каждой выбоины на стене, направился к двери.
Утром они все узнают. И когда-нибудь поймут. Потом...
Безумно хотелось есть, кружилась голова.
Он вышел на лестничную площадку и, держась за перила, начал спускаться.

- А где дядя Слава? - спросил второй.
- Ой, глядите, что это такое?!
Все трое бросились к столу.
В сиреневом сумраке зимнего утра белоснежный сверток был особенно
заметен на фоне темных досок. Рядом со свертком лежала записка.