"Александр Силецкий. Пещера на склоне горы" - читать интересную книгу автора

- Давай присядем, - предложил Чингиз. - От долгого пути устали
ноги. Видно, с непривычки. А мне еще, возможно, предстоит вернуться...
- Что ты сказал? Вернуться? Но куда?
- Мне нужна помощь, - терпеливо произнес Чингиз. - Всего селения.
Даже не мне... Верней, не столько мне!..
Как трудно было приступить к рассказу! Вдруг брат не поймет? Или
поймет превратно?
Но все-таки Чингиз отмел ненужные сомненья и тогда единым духом
поведал о своей жизни - в сущности, невероятной и вместе с тем
сумевшей уложиться в шесть коротких месяцев...
Он рассказал.
И о себе, и о племени Снежных людей, и о Реве, конечно, и о том,
что ждет ребенка. И еще о том, что всем им сейчас нужна помощь.
Оттого и явился сюда, чтоб поговорить с кровным братом с глазу на
глаз. С самым меньшим братом, который, кажется, все может взвесить и
понять тем чутким пониманьем, какого так сейчас недостает!..
Чингиз закончил.
Несколько секунд они, не шевелясь, не проронив ни звука, сидели
друг напротив друга.
Потом брат поднялся и, подобрав ружье, решительно шагнул из-под
навеса.
- Ты куда?
- В дом, к брату. Надо разбудить. Он должен знать.
И длинными шагами двинулся наискосок двора.
- Ружье зачем? - обеспокоенно спросил Чингиз.
- Надо, - коротко, не оборачиваясь, ответил брат и скрылся в доме.
О чем они там толковали, за закрытой дверью, в темноте, для
Чингиза навсегда осталось тайной.
Но только через четверть часа, а может, и того меньше, на лунном
пятачке у входа в дом возникли сразу двое - оба брата.
О том, что было дальше, у Чингиза сохранилось впечатление, как
будто время кто-то прокрутил назад и в надлежащей точке снова дал
толчок вперед, так что события, словно бы запечатленные непостижимо в
жестах и деталях, повторились самым противоестественно-нормальным
образом...
Последовали радостные восклицания, объятия, скупые слезы,
соответствующие обстановке, все прежние вопросы и ответы, недоуменные
предположения, и вдруг все это прервалось.
Чингиз, наконец, заметил...
И тотчас на него навалился страх, какой охватывает вконец
загнанного зверя...
Средний брат _тоже_ сжимал в руке ружье.
А он-то был стрелок прекрасный и безжалостный - Чингиз запомнил
это с детства, когда они самовольно уходили в горы поохотиться, на что
ни попадя...
- Почему? - только и смог спросить Чингиз, с ужасом и одновременно
с мучительной обреченностью глядя на холодно блестящие стволы.
- Надо, - как и прежде младший брат, ответил средний.
- Но... - Чингиз попытался сделать шаг, чтоб, может быть, потом,
не медля, перемахнуть через ограду и помчаться - вверх, по склону,