"Владимир Силкин. Афера (Повесть, часть 1) " - читать интересную книгу автора

Корпус номер семнадцать санатория "Янтарный залив", занимающий строение
из дубового бруса, обшитого потемневшими от времени и ветров с моря досками,
внутри выглядел куда более прочным и ухоженным, чем снаружи. Множество
лесенок и переходов, соединявших комнаты и подсобные помещения, увенчивались
башенкой, в которую уже много лет никто не поднимался по причине ветхости
опоясывающего ее балкончика, когда-то позволявшего любоваться красотами
сколь суровой зимой, столь же и прекрасной летом Балтики. Все внутри -
стены, переходы, потолки и даже полы - было выкрашено в спокойные пастельные
тона. Развешанные там и сям клыкастые кабаньи головы, оленьи и лосиные рога
создавали общее впечатление домашнего уюта.
Жилых комнат-номеров в "охотничьем домике" было всего пять: две на
нижнем и три на втором этаже. Кроме того, сразу у входа размещалась комната
дежурной сестры, имелась душевая, туалет, умывальная, общие на всех живущих
(тут Макаров понял, почему отдыхающие со связями, такие, как Гостенин, жили,
занимая целиком весь корпус), и даже кухня с разделочным столом и
электрической плитой.
Обычно в разгар сезона, то есть в июле и в первой половине августа,
простых отдыхающих, приезжавших в "Янтарный залив", в "охотничий домик" не
селили - корпус держали свободным на случай приезда разного рода
начальства: мог пожаловать на выходные кто-нибудь из местных боссов, а то
из самой Москвы заявлялась вдруг персона, требовавшая к себе особого
внимания. Таких особых корпусов для "больших людей" в пансионате было всего
три, и "охотничий домик", хотя и не считался из них самым лучшим, не был и
самым плохим - в общем, отдыхающие бонзы были им довольны.
Паша Гостенин, очевидно, принадлежал к таким людям, для которых
поселиться в корпусе номер семнадцать не составляло проблемы - он еще только
выезжал из Москвы, а апартаменты уже готовились к приему, и это в самое
напряженное для пансионата время, когда отдыхающих селили чуть ли не в
бильярдных. Но Макарова, честно признаться, мало интересовала
морально-этическая сторона дела и то, каким же должен быть пост отца
погибшего, если ему удавалось два года подряд абонировать для сына целый
корпус, хранимый администрацией как зеница ока для приезжего начальства.
Макаров пришел в "охотничий домик" совсем не для того, чтобы выяснять,
почему Гостенин жил здесь один, а теперь, в связи с близящимся окончанием
сезона, - целых пять семей с детьми. Алексей хотел расспросить обслуживающий
персонал "охотничьего домика" о том, кто бывал в гостях у Павла; когда и с
кем его видели в день гибели; с кем он ушел из корпуса, а также о том, как
вообще персонал корпуса относится к официальной версии, по которой их
постоялец утонул без посторонней "помощи".
В общем, все вопросы были достаточно безобидными, однако разговор с
дежурной медсестрой откровенно разочаровал. Женщина оказалась из тех, кто
не может сказать что-либо сверх того, что принято называть официальной
точкой зрения. Яркая брюнетка, зачем-то покрашенная в нелепый
соломенно-желтый цвет, рассмотрев предъявленный Алексеем документ детектива
страховой фирмы, сказала только, что Гостенин жил тихо, порядка никогда не
нарушал и если водил к себе гостей, то она за ними не присматривала - мол,
нынче у нас полная свобода, и каждый, если он не нарушает порядка и не
ущемляет права соседей на отдых, волен заниматься тем, чем ему вздумается.
Относительно полной свободы Макаров, естественно, ей не поверил. Он