"Владимир Силкин. Афера (Повесть, часть 1) " - читать интересную книгу автора

Макарову, и он, даже допуская с некоторых пор мысль, что ее помощь в
расследовании обстоятельств гибели Гостенина ему уже не понадобится, не
хотел разрывать достаточно тонкую нить завязавшихся между ними отношений. До
назначенного Паулой срока оставалось минут пятнадцать-двадцать, и Макаров,
покинув ресторан, направился вдоль пляжа по направлению к центру города,
где, как он предполагал, телефон найти легче. Можно было, конечно,
поспрашивать в многочисленных, расположенных на искусственной
набережной-эстакаде барах и кафе, но, помимо разговора с Паулой, Алексею
необходимо было сделать звонок в Москву, а такую услугу в небольшом городке
у моря можно было заполучить только в очень немногих местах. Алексей считал,
что одним из таких привилегированных мест должна являться гостиница, где он
остановился, и собирался отправиться туда.
Идти до гостиницы, вместе с подъемом по крутой лестнице, ведущей от
набережной на главную, протянувшуюся вдоль берега моря улицу города, было
самое большее минут десять. Остаток набережной до лестницы Макаров
рассчитывал в прогулочном темпе преодолеть максимум минут за пять-шесть,
поэтому шел не торопясь, разглядывая самые живописные фигуры людей, в
большом количестве загоравших на пляже, несмотря на вечернее уже время.
Праздный взгляд его остановился на щуплом, загорелом парне, пляжном
фотографе, который, обвешавшись с трех или даже со всех четырех сторон
фотоаппаратами, со складной стойкой под мышкой и каким-то деревянным
чемоданчиком в руке не спеша брел вдоль кромки воды, высматривая
потенциальных заказчиков.
Нескладная фигура парня с какой-то растрепанной, неопределенной, как
сказал бы один из друзей Макарова, прической выглядела на фоне загорелых,
стройных (и не очень стройных, но все-таки неплохо смотревшихся на белом
морском песке в ярких купальных костюмах) отдыхающих диссонансом,
недоразумением. На несчастного, в его старом дешевом спортивном костюме, в
роговых очках на незрелом мальчишеском личике и с укрепленным на правой руке
плакатом, очевидно, с расценками (издалека Макаров не мог прочесть, что на
нем написано, но предполагал это), казалось, не обращал внимания абсолютно
никто. "И действительно, - подумал Алексей, с сочувствием вглядываясь в
бредущую по более плотной и потому более удобной для ходьбы мокрой полосе
песка у самой воды чуть наклонившуюся вперед невзрачную фигуру, - кому в
наше время, когда полки магазинов ломятся от "Полароидов", "Кодаков" и
прочих выдумок цивилизованного Запада, вплоть до видеокамер, взбредет в
голову фотографироваться у пляжного фотографа? Кому?" - спросил сам себя
Макаров, представив, как же тяжело приходится парню, обходящему за день всю
длинную полосу пляжа, возможно, и не один раз, с тем чтобы заработать таким
каторжным трудом совсем ничтожную сумму. Надо сказать, что Макаров вообще
любил, глядя на людей, воображать их жизнь, проблемы, радости и печали. Если
же удавалось впоследствии каким-то образом узнать, что "предварительный
визуальный анализ" оказался верным - а такое случалось довольно-таки
часто, - сознание собственной проницательности, чего уж скрывать, доставляло
ему маленькое удовольствие.
Однако на этот раз его оценки, пожалуй, были не совсем верны, а может
быть, и совсем неверны. Уже через несколько минут после того, как начал
наблюдать за некрасивым молодым человеком со штативом и рекламным щитом,
Алексей убедился в том, что отношение курортников к пляжному фотографу вовсе
не безразличное. Да и заработок, возможно, не выглядит столь ничтожным,