"Дмитрий Силлов. Злой город " - читать интересную книгу автора

сильная и верная дружина. Потому, как не только Степь, но и иные русские
князья не прочь прибрать под свою руку богатый пограничный город-крепость.
Словно предвидя, что быть Козельску в будущем щитом Руси от враждебной
Степи, помимо стен возвел покойный Мстислав Святославич внутри города
знатный детинец. Не детинец, а, считай, еще одна крепость внутри крепости.
Видать, много интересного наболтал покойному князю словоохотливый католик.
Уж больно княжий терем за высоким тыном был похож на главную башню-донжон
ливонского замка, даром что деревянный. Но из таких стволов сложен, что еще
вопрос, что труднее - каменную башню порушить или же вот такой терем обратно
по бревнам раскатать.
У подножия терема был выстроен большой, просторный дом-гридница для
дружины. Рядом с гридницей - конюшня. За конюшней - склад оружия, амуниции и
припасов. Свой колодец вырыли на случай осады. И тын - почти копия наружной
стены, только что пониже и ров помельче.
Но более всего места занимала в детинце тренировочная площадка для
дружинников.
Хочешь с коня в соломенные чучела стрелы мечи, хочешь на деревянных
топорах да секирах бейся, хочешь крепостной самострел осваивай - на все
места хватит. И за всем воевода присматривает. Не поймешь, уходит ли вообще
домой Федор Савельевич? Как ни зайди в детинец - он всегда там.
Да только не всякому в том детинце рады. Обучение ратному делу - то не
скоморошьи пляски на ярмарке. Без дела глазеть будешь - попросят из малой
крепости сперва вежливо, а уж после, ежели не понятлив - как получится.
Когда дружина отдыхает или в поле за городом конный бой осваивает - милости
просим, приходи, примеряй к руке меч или копье. На то Козельск и пограничный
город, чтоб каждый житель представление имел, с какой стороны у меча рукоять
приделана. А ежели молод да сноровист, глядишь, и в отроки возьмет воевода.
В иное время - не обессудь, дружина делом занята, за которое их город
содержит и кормит. То есть в ратном деле руку набивает да глаз вострит, чтоб
та рука без промаха и стрелу метала, и мечом не промахивалась.
Сегодня на площадке было народу немного - человек десять. Все в полной
воинской брони - а как же? Тело должно привыкать к тяжелым воинским доспехам
и не замечать их в бою, словно это не железное облачение, а вторая кожа.
Двое рубились на затупленных мечах. Еще двое других с деревянными
чеканами* пытались прижать к стене третьего, который ловко отмахивался от
них тренировочным копьем без боевого железного наконечника, орудуя обоими
концами древка на манер кола, выдернутого из плетня во время уличной драки.
Гудели бревна, на которые были навернуты соломенные чучела в рваных кожаных
доспехах кочевников - то трое дружинников метали в них стрелы, с
удивительным проворством опустошая колчаны. На дальнем конце двора
бездоспешный отрок годов двенадцати от роду, упрямо поджав губы, метал
короткие копья-дроты длиною в пару локтей в щит, на котором была грубо
намалевана углем голова в остроконечной шапке. Пока что голове везло - дроты
втыкались куда угодно, но только не в нарисованное лицо кочевника. Однако
отрок не сдавался. Выдернув копья, он снова возвращался к черте, проведенной
на земле носком воеводина сапога, и вновь принимался за дело.
______________
* Чекан - боевой топор с обухом, напоминающим по форме молоток для
чеканки с клювообразным клинком.