"Хосе Сильва. Стихи " - читать интересную книгу автора

я колебался между гротескным и трагическим, я созывал все
ритмы заклятием магическим,
и ритмы подступали - лихие, непокорные, сплетались,
расплетались, унылые, задорные,
одни текли спокойней, другие - горячей, одни - как птичий
щебет, другие - звон мечей.
Здесь был Восток и Запад, здесь Север был и Юг - все формы
стихотворные сошлись в волшебный круг.
Едва не обрывая поводья шелковистые, терцеты гарцевали, как
кони норовистые,
но тут же расступились, исполнив этикет: весь в пурпуре и в
золоте, вошел король Сонет.
Запели все... И в этой неразберихе звонкой пленился я строфою,
изысканной и тонкой,
и к ней я устремился всем сердцем изумленным, плененный
музыкальным, хрустальным перезвоном.
Я взял ее в супруги, ей отдал все добро - богатых рифм
созвучья, хрусталь и серебро.
В ней воплотил я мысли поэмы благородной - трагической и
нежной, причудливо свободной;
то был рассказ печальный, саморазоблачительный, о женщине
умершей - любимой, восхитительной.
Чтоб выразить искусней утраты горечь злую, я выбрал гамму
звуков, подобных поцелую,
сплел золотые фразы в гармонии единой и странной, словно лютня
в слиянье с мандолиной.
Я подсветил неясно расплывчатые дали, где облака клубились и
брезжили печали;
там, выскочив из мрака, кривлялись в ритме пляски, как в вихре
карнавала, увертливые маски;
там слово мысль скрывало от посторонних глаз, как черная
личина, как бархат и атлас.
Я переплел в сюжете неясные внушенья, таинственность
предчувствий, соблазны, искушенья...
Стихам придал я, гордый могуществом артиста, гелиотропа запах
и пурпур аметиста.
Я дал прочесть поэму светилу одному; шесть раз ее прочел он и
буркнул: "Не пойму..."

Midnight dreams *
______________
* Полуночные грезы (англ.).

Когда в полночный час я был охвачен дремой, былые сны ко мне
пришли толпой знакомой.
Сны счастья и надежд, высокой славы сны - все радости земли,
что мне не суждены,
ко мне приблизились в процессии печальной, заполнили собой
углы и ниши спальной,
и гнет молчания в пустынный дом проник, и маятник застыл,