"Мигель Сильва. И стал тот камень Христом" - читать интересную книгу автора

землю, чтобы возвестить о неслыханном чуде.
(Это было третье явление Гавриила, посланца Божьего, нам, рожденным от
женщины. В двух первых архангел пожелал в своих откровениях сообщить
Даниилу, последнему великому пророку, о предстоящих тяжких войнах и о
рождении Мессии, который будет загублен людьми. И вот опять вернулся
архангел, но на сей раз не в образе человека, не в холщовых одеждах, а
парусами раскинул свои огромные, всеми цветами радуги сверкающие крылья,
выпрямил свое светящееся тело, будто вышедшее из горнила вулканов, озарил
все вокруг своими глазами, разившими словно молнии, а голос гремел, как клич
громовый всего восставшего народа. Но ни одному живому существу, кроме
Захарии, не было дано увидеть и услышать его, ибо только лишь для того,
чтобы явиться Захарии и обратиться к старцу, спустился теперь архангел с
небес на землю.)
Старый Иаков продолжал рассказывать:
- Колени Захарии часто застучали, как кимвалы, а руки затряслись мелкой
дрожью, как пойманные оленята.
(Но ангел явился не изничтожить его, а ублажить ему душу. Грустному
одиночеству приближался конец. Елисавета произведет на свет младенца,
который по велению Божьему должен быть наречен Иоанном, и вырастет их сын,
исполненный Святого духа и награжденный уразумением и силой пророка Илии, а
слова его приготовят народ к встрече Мессии, чьи стопы уже попирают ветер и
звезды. Предсказание такого счастья и такой неслыханной славы всколыхнуло
робкую душу старого священнослужителя. "Сын в мои-то немалые годы? Сын,
зачатый в усохшей утробе моей несчастной Елисаветы?" - бормотал он чуть
слышно, почти про себя. "А как я его узнаю?" - недоверчиво спросил он
архангела, повторив слова, сказанные Авраамом, когда Господь известил
Авраама, что будет дана ему в собственность земля Ханаанская. "У тебя язык
прилипнет к небу, и будешь ты нем, пока глазам своим не поверишь, а немота
твоя станет знаком того, что приемлешь ты истину чуда свершенного", - сказал
архангел, и видение постепенно рассеялось под сладчайшую музыку лютен,
которую никто не слышал, даже сам Захария, потому как он сделался не только
нем, но и глух. Он жестами пытался рассказать о том, что случилось, но люди,
толпившиеся у дверей храма, никак не могли взять в толк, о чем он их
оповещает, ибо его волнение и странные телодвижения трудно было понять.
Потом-то они поняли, но не раньше чем месяцев через пять, когда живот
Елисаветы стал выказывать признаки того, что позор бесплодия смывается, и
все с ума посходили от радости, когда она произвела на свет сына, и, как
повелел Гавриил, в храме назвали его Иоанном, что означает "Бог
милосердный", а Захария обрел тогда речь и сочинил псалом из семнадцати
слов, в котором возвестил:
И нарекут тебя люди отныне, сын мой, пророком Всевышнего,
Ибо пойдешь ты впереди Господа расчищать стези его.)
Фома, рыбак с рыжей квадратной бородой, ответил первым:
- Чтоб поверить в явление архангела Гавриила, мне бы надо увидеть его
своими глазами, а не подслеповатыми глазами старика Захарии. Да и как верить
в историю про старуху, которая спустя восемь десятков лет пустопорожней
жизни вдруг затяжелела и родила младенца?
(Но разве так уж важно, что Фома не верит в эти мелкие подробности,
если он верит вести, растревожившей ему душу? Главное, что пророк по имени
Иоанн ходит босым по каменным тропам и под листвой дерев, и обрушивает на