"Дэниел Сильва. Исповедник ("Габриель Аллон" #3)" - читать интересную книгу автора

реставратор оставался в своем роде загадкой. По его настоянию платформа и
алтарь все время были завешаны пологом. Франческо Тьеполо несколько раз
обращался к нему с просьбой снять занавес, чтобы за его работой могли
понаблюдать и туристы, и печально известные своим цинизмом сливки
венецианского общества.
- Марио, Венеция желает видеть, что ты делаешь с Беллини. Венеции не
нужны сюрпризы, она их не любит.
В конце концов реставратор неохотно уступил и на протяжении двух
коротких январских дней работал на виду у туристов и своих товарищей.
Эксперимент закончился, когда в церковь с неожиданным инспекционным визитом
нагрянул монсеньор Моретти, священник местного прихода. Взглянув на шедевр
Беллини и увидев, что у Мадонны нет половины лица, он пал на колени и
разразился истерической молитвой. Полог вернули на место, и Франческо
Тьеполо никогда больше и не заикался о том, чтобы убрать его снова.
Прочие члены бригады находили в присутствии занавеса огромный
метафорический смысл. Зачем человеку идти на такие крайности, чтобы спрятать
себя от посторонних глаз? Почему он так упорно держится в стороне от
товарищей? Почему неоднократно отказывался от приглашений к ленчу,
предложений вместе пообедать или отдохнуть в субботу в "Баре Гарри"? Он даже
не согласился присутствовать на приеме, устроенном в Академии "Обществом
друзей церкви Святого Захарии". Картина Беллини считалась одной из самых
ценных во всей Венеции, и его нежелание уделить несколько минут щедрым
американским спонсорам, без помощи которых реставрация была бы невозможна,
едва не стало причиной скандала.
Даже Адриане Дзинетти не удалось проникнуть за полог. Это
обстоятельство породило массу спекуляций относительно гомосексуальных
пристрастий реставратора. В бригаде царил дух свободы, и гомосексуальность
не считалась грехом, так что популярность Марио среди части его коллег
временно даже возросла. Однако от этой теории пришлось отказаться однажды
вечером, когда у выхода из церкви реставратора встретила ошеломляюще
красивая женщина. У нее были широкие скулы, бледная кожа, зеленые кошачьи
глаза и подбородок в форме капельки. Адриана Дзинетти заметила и широкий
шрам на левой руке.
- Она - его другой проект, - мрачно констатировала Адриана, провожая
взглядом исчезнувшую в сумраке венецианской ночи парочку. - Вероятно, наш
друг предпочитает попорченных женщин.
Он называл себя Марио Дельвеккио, хотя в его итальянском, практически
безупречном, ощущался едва заметный, но явственный акцент. Сам Марио
объяснял это тем, что рос и воспитывался за границей, а в Италии жил
недолго. До кого-то дошли слухи, будто бы он учился мастерству у
легендарного Умберто Конти. Еще кто-то слышал, что Конти якобы назвал его
руки самыми одаренными из всех, которые он когда-либо видел.
Завистливый Антонио Полити стал причиной следующей волны слухов,
взбудораживших сплоченный коллектив "бригады Захарии". Антонио раздражала и
порой даже приводила в бешенство неспешная манера, в которой работал его
коллега. Зато время, которое понадобилось великому Марио Дельвеккио, чтобы
восстановить половину лика Мадонны, он, Антонио, успел очистить и
отреставрировать с полдюжины картин. Тот факт, что все они не шли ни в какое
сравнение с творением Беллини, только усиливал его злобу.
- Сам Беллини написал ее меньше чем за один день, - указывал Антонио