"Дэниел Сильва. Исповедник ("Габриель Аллон" #3)" - читать интересную книгу автора

спустя, когда правители Венеции искали подходящее местечко, куда можно было
бы согнать разрастающееся и нежелательное еврейское население, отдаленный
участок, уже известный как Гетто Нуово, показался им идеальным для этой
цели.
Участок имел большую площадь, и на нем не было приходской церкви.
Прилегающие каналы образовывали естественный ров, отрезавший островок от
соседних общин, а единственный мост могли бы охранять стражники-христиане. В
1516 году христиане Гетто Нуово были выселены, а их место заняли евреи
Венеции. Последним разрешалось покидать гетто только после восхода солнца,
только после того, как прозвонит колокол на стоящей отдельно колокольне, и
только имея на себе желтые тунику и шапочку. С наступлением ночи им всем
надлежало вернуться на остров, и ворота запирались. После захода солнца
покидать гетто могли только лишь еврейские врачи. Численность его населения
колебалась, достигая в лучшие времена пяти тысяч. Сейчас в гетто проживали
всего двадцать евреев.
Реставратор прошел по металлическому мосту. Перед ним, окружая площадь
со всех сторон, стояли необычайно высокие для Венеции жилые дома. Он вошел
Bsottoportego[6] и мгновение спустя появился на площади, кампо ди Гетто
Нуово. Кошерный ресторан, еврейская булочная, книжная лавка, музей. Были
здесь и две старые синагоги, заметить которые мог только глаз тренированного
человека. Их выдавала одна деталь: пять окон на втором этаже каждого здания.
Пять окон - символ пяти книг Пятикнижия.
Между длинными тенями и лужами играли в футбол с полдесятка
темноволосых мальчишек. Мяч откатился к реставратору. Он ловко вернул его в
игру, нанеся мастерский удар внутренней стороной стопы. Один из игравших
принял мяч на грудь. Это был тот самый паренек, который приходил днем в
церковь Святого Захарии.
Узнав гостя, мальчик молча кивнул в сторону pozzo - колодца,
расположенного в центре площади. Реставратор повернулся и увидел знакомую
фигуру человека, курившего сигарету. Серое кашемировое пальто, серый шарф,
плотно обмотанный вокруг шеи, голова, формой напоминающая пулю. Смуглое,
иссушенное солнцем и ветром лицо, изрытая глубокими морщинами кожа - скала в
пустыне, простоявшая миллион лет и противостоявшая всем стихиям. Глаза
закрывали маленькие круглые очки, снова вошедшие в моду, о чем их владелец
вряд ли догадывался. Странным на этом лице было лишь выражение нетерпения,
похоже, приклеившееся к нему навсегда.
Когда гость приблизился, старик поднял голову, и губы его скривились то
ли в усмешке, то ли в гримасе. Он схватил реставратора за руку и сжал пальцы
так, будто намеревался их сломать. Потом нежно поцеловал его в щеку.
- Ты здесь из-за Бенджамина, верно?
Старик опустил сморщенные веки и кивнул. Потом зацепил реставратора за
локоть двумя короткими толстыми пальцами и сказал:
- Прогуляйся со мной.
Реставратор напрягся, но только на мгновение. Ничего не поделаешь.
Погиб один из своих, а Ари Шамрон не из тех, кто сидит в таких случаях сложа
руки.

В последний раз они виделись год назад. С того времени Шамрон заметно
постарел. Идя со стариком по периметру площади, Габриель с трудом подавлял
желание взять его за руку. Щеки ввалились, а серо-голубые глаза - стальные