"Роберт Силверберг. Как все было, когда не стало прошлого" - читать интересную книгу автора

наличных, а единственным способом раздобыть ценные бумаги было
запустить руки в счета других клиентов, усложняя свое положение. С
другой стороны, если он не будет отвечать на звонки клиентов, это
только выдаст его, и он никогда не сможет поместить акции в нужное
место, даже если и вспомнит куда.
Он попался в западню. Он мог либо потрепыхаться недели две-три,
ожидая падения топора, либо бежать прямо сейчас. Он предпочитал не
ждать.
А куда? В Каракас? Рино? Сан-Паулу? Нет, оазисы не сулят ему
ничего хорошего, потому что он не должник. Он вор, а оазисы укрывают
лишь банкротов, а не преступников. Ему надо бежать дальше, в Лунный
Купол. Луна не выдает преступников. Но и не оставляет надежды на
возвращение.
Монсон потянулся к инфору, намереваясь позвонить своему агенту по
путешествиям. Два билета до Луны, пожалуйста. Один ему, другой Хелен.
Если она не расположена к путешествию, он отправится один. Нет, облет
меня не интересует. Но агент не отвечал. Монсон еще несколько раз
набрал номер. Потом подпал плечами, решив позвонить напрямую, набрал
номер "Юнайтед Спейсуэйз". Занято.
- Следует ли повторить ваш вызов? - спросил инфор. - При
существующем положении вещей потребуется дня три, чтобы пробить его.
- Забудь о нем, - ответил Монсон.
До него только сейчас дошло, что Сан-Франциско перекрыт. Даже
если он и купит билеты до Луны, до космопорта он доберется разве что
вплавь. Он заперт, пока не откроют транзитные магистрали. Когда это
будет? В понедельник, вторник, пятницу? Не могут же закрыть город
насовсем... или могут?
Все, что ему оставалось делать, это молча ждать, куда повернут
события. Обнаружит ли кто-нибудь его проделки с вкладами раньше, чем
он найдет способ бежать на Луну, или же возможность побега
представится ему слишком поздно? С этой точки зрения паническая
ситуация превращалась в интересную и азартную игру. Весь уикэнд он
потратит на поиски возможности выбраться из Сан-Франциско и если
потерпит поражение, ему останется только стоически глядеть в лицо
надвигающимся событиям.
Успокоившись таким образом, он вспомнил, что, обещал передать
Паулю Мюллеру несколько тысяч долларов на оборудование студии. Монсон
почувствовал угрызения совести от того, что позволил себе забыть об
этом. Он любил оказывать помощь. И даже сейчас, что значили для него
два или три куска? У него была куча имущества, которое не могли
описать по суду. Он вполне мог дать Паулю немного денег прежде, чем
юристы наложат на них лапы.
Одна только проблема. При нем было меньше сотни наличными - у
кого их в наши дни больше? - а он не мог перевести деньги на счет
Мюллера, потому что у Пауля не было больше ни кредита, ни инфора. И
откуда было достать столько наличных - время уже позднее, да, и город
парализован. Уикэнд уже близился. Тут Монсону пришла в голову мысль.
Что, если он отправится завтра утром в магазин вместе с Паулем и
просто переведет все, что тому нужно, на свой счет? Прекрасно. Он
потянулся к телефону сказать, что все устроилось, вспомнил, что