"Роберт Силверберг. Как все было, когда не стало прошлого" - читать интересную книгу автора - К-Анг-Си, - поправила она.
- Точно. К-Анг-Си, - он заставил себя усмехнуться. И вдруг на него обрушилась вся усталость прежних дней и ночей. - Я вроде бы переработал, - сказал он. - Неистовство созидания во искупление потерянного времени. Давай, прогуляемся. - Великолепно, - согласилась она. Они вышли и нос к носу столкнулись с роботом-сборщиком. - Зайдите вечером, сэр, - сказал Мюллер. - Мистер Мюллер, я представляю отдел кредитных перечислений Акме Брасс и... - Обращайся к моему поверенному, - отрезал Пауль. С моря накатывались волны тумана. Звезд не было видно. Огни вечернего города едва проступали в белой пелене. Пауль с Кэрол неторопливо шли по парку. Он ощущал странную легкость в голове не от одного лишь недосыпания. Сон и явь слились воедино. Это были необычные дни. Они прошли в главные ворота и теперь медленно брели по площади перед музеем, рука в руке, ни слова ни говоря друг другу. Они миновали консерваторию, и тут Мюллер заметил впереди толпу, тысячи людей, смотрящих на возвышение для оркестра. - Что это там? - спросила Кэрол. Мюллер пожал плечами. Они затесались в толпу. Минут через десять они пробились достаточно близко к сцене, чтобы видеть происходящее. На сцене стоял высокий, тонкий человек с диким взглядом и нечесаной рыжей шевелюрой. Рядом с ним стоял маленький сгорбившийся человечек в рваной одежде, и еще с дюжину стояли с боков, - Что тут такое? - спросил Мюллер соседа. - Религиозный обряд. - Что-что? - Новая религия. Церковь Забвения. Вот тот - главный проповедник. Что, ничего не слыхал? - Совершенно ничего. - Началось все это в пятницу. Видишь вон того типа с крысиной физиономией? Около проповедника? Это он высыпал в воду эту дрянь. Он сознался, и его заставили выпить его собственную отраву. Теперь он ничего не помнит и помогает проповеднику. Вот чертово отродье! - А что они делают сейчас? - В чашах у них это снадобье. Они пьют и все забывают. Пьют и забывают. Сгущающийся туман заглушал слова человека на возвышении. Мюллер старался разобрать, о чем он говорит. Он видел просветленные глаза фанатиков. От предполагаемого отравителя исходило сияние. Из темноты всплывали слова: - Братья и сестры... радость, сладость забвения... придите к нам, живите с нами... забвение... прощение... даже самым большим злодеям... забудьте... забудьте... Чаши обошли стоящих на сцене. Люди, пришедшие, чтобы пополнить ряды последователей нового учения, принимали чаши, отпивали, счастливо кивали головами. В углу сцены стояли трое мужчин с твердыми лицами и наполняли чаши вновь. |
|
|