"Роберт Силверберг. Одиночное заключение" - читать интересную книгу автора

обнаружил: вероятно, Чаркет куда-то ушел, когда у него закончилась
еда.
Он сфотографировал разбитый звездолет, забрался в люк... и его
глаза широко раскрылись. Внутренний отсек не производил впечатление
покинутого тридцать лет тому назад. Наоборот, по всему чувствовалось,
что в звездолете жили. Но как такое могло быть?
В ту же секунду он обнаружил ответ. Сообразительный Чаркет
прихватил с собой пищевой синтезатор Карстера. А с синтезатором
прожить можно... Возле него высилась горка камней: Чаркет готовил себе
еду, бросая их в молекулярный конвертер синтезатора.
За исключением синтезатора и люльки, во внутреннем отсеке ничего
не, было. Попутно Брауэр получил подтверждение еще одной догадки:
вырванные из гнезд, на полу валялись провода маяка-автомата.
Брауэр все сфотографировал, вылез из люка... и ахнул.
Через голую равнину к звездолету плелся тощий, сгорбленный старик
со спутанной седой бородой.
Несомненно, возвращался с прогулки. Чаркет.
Никто иной, как Чаркет. Тридцать лет одиночества не прошли даром,
но за глубокими бороздами морщин и нечесаной бородой просматривалось
остроглазое лицо хитрого молодого преступника, запечатленное на
полицейском постере. Все еще не веря своим глазам, Брауэр спрыгнул на
землю и осторожно двинулся навстречу старику.
Их разделяло не больше двадцати футов, когда тот заметил Брауэра.
Остановился, как вкопанный, покачнулся, поднял руку со скрюченными
пальцами, указал на звездолет Брауэра, на него самого.
Бескровные губы шевельнулись. С губ сорвался хрип, потом
невероятным усилием старику удалось произнести: "Ты... ты..."
Такого потрясения старик не перенес. Вновь покачнулся, рухнул
лицом вниз.
Оцепенение, охватившее Брауэра, сняло как рукой. Он подбежал к
старику, опустился на колени, сунул руку под ветхую рубашку, коснулся
костлявой груди.
Тишина. Тишина смерти.
Пальцы Брауэра нащупали под рубашкой сложенный листок. Брауэр
вытащил его, развернул трясущимися руками, увидел потрепанное,
выцветшее от времени, но еще различимое объявление о розыске
сбежавшего преступника. Брауэр перевел взгляд с фотографии
ухмыляющегося молодого человека на старика.
Никаких сомнений. Это Чаркет. Каким-то чудом ему удалось выжить -
в компании одного лишь пищевого синтезатора. Тридцать лет он провел в
полном одиночестве, без единой книги и домашнего животного, на
безжизненной Беллатрикс-4.
По спине Брауэра пробежал холодок. Несомненно, Чаркет верил, что
обретает свободу, когда вырвался из колонии, но там, по крайней мере,
он был бы в человеческом обществе, среди людей, которые хотели ему
помочь. Одиночное заключение так жестоко, что уже давно исчезло из
уголовного законодательства.
Чаркет сам загнал себя в темницу без стен. Тридцать лет наедине с
собой. Его мнимая свобода в действительности превратилось в наказание,
ужасное наказание, приговорить к которому не мог ни один суд. И