"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

- Богиня гласит устами своих жриц. Эта вещь твоя, и пока она с тобой,
ты под защитой богини.
Может быть, так оно и есть. Но мне от этого было не по себе. Все мы в
Уруке под защитой богини, но Инанна - богиня опасная, и неразумно быть к ней
слишком близко. Мой отец служил Инанне, как подобает царю Урука, но всякий
раз, когда он шел в храм по личным делам, он обращался к небесному отцу Ану.
Да и мне самому спокойнее было с отцом бурь Энлилем, чем с богиней. Но у
меня не было другого выбора: я взял амулет. Опасно поклоняться Инанне, но
еще опаснее навлечь на себя ее гнев.
Когда я покинул храм, у меня было странное чувство, словно меня
заставили силой отдать что-то бесконечно дорогое. Но я понятия не имел, что
именно.
За последние несколько месяцев меня много раз вызывали в комнатку для
встреч в конце того самого перехода демонов и колдунов глубоко под храмом
Энмеркара. Все было точно таким же: бессвязная беседа, грозное и пугающее
кокетство, никуда не ведущее, ощущение, что она обыграла меня в игре, правил
которой я не понимал. Часто она дарила мне какую-нибудь мелочь, но когда я
что-нибудь ей приносил, она ничего не брала. Она хотела знать многое:
новости дворца, совета. Что я слышал? Что говорят во дворце? Она была
ненасытна. Я стал с ней осторожнее, говорил мало, старался отвечать на
вопросы так коротко и расплывчато, как только смел. Я не понимал, что ей от
меня нужно. Я страшился силы ее красоты, ибо понимал, что она может
ввергнуть меня в пучину разрушения и гибели. Любой другой женщины я мог бы
по молодости сказать: "Пойдем со мною". Но как я посмел бы сказать подобные
слова ЕЙ? Защищенная аурой богини, она была недоступна, пока сама не
выразила бы согласия. Одно ее слово, одно движение мизинца - и я пал бы
перед ней на колени. Но она не делала этого. Я молил богов послать ее в мои
объятия всякий раз, когда она посылала за мной. Хотя тепло ее улыбки
говорило одно, ледяной блеск глаз означал совсем другое, и это отдаляло меня
от нее, как будто я был евнухом. Она, казалось, была вообще за пределами
моей досягаемости. Но я не забыл те поразительные слова, какие она
произнесла, встретив меня в детстве: "Когда ты будешь царем, я буду лежать в
твоих объятиях!"

6

Наступил месяц Ташриту, сезон нового года, когда царь вступает в
Священный Брак с Инанной, и все живое возрождается. Это время, когда бог
переступает через порог храма, словно вихрь, и роняет свое семя в богиню.
Приходят дожди после долгой-долгой смерти-при-жизни, что зовется летом.
Это величайший и самый священный праздник в Уруке, от которого зависит
все остальное. Приготовлениями заняты все жители города на протяжении многих
недель по мере умирания лета. То, что было осквернено за прошедший год,
должно быть очищено жертвами. Те, кто нечисты от рождения - члены нечистых
каст, - должны уйти за стены города и построить себе там временное жилище.
Слабых и уродливых животных надо убить. Все дома и общественные здания,
требующие обновления, должны быть приведены в порядок, а праздничные
украшения развешены по местам. Наконец начинаются парады. Впереди идут
музыканты, продажные женщины надевают яркие шали и плащи, мужчины на левую
сторону тела навешивают женскую одежду. Жрецы и жрицы проносят по улицам