"Роберт Сильверберг. Король снов" - читать интересную книгу автора

подарка родителям новорожденного. И конечно, этот визит ни в коей мере
нельзя было считать государственным. Но Деккерет, который не был в Норморке
уже много месяцев, попросил у короналя разрешения огласить поздравление от
его имени и в качестве компаньона взять с собой Динитака.
- А не Фулкари? - спросил Престимион.
Деккерет и Фулкари были неразлучной парой вот уже два, а то и три года.
Однако Деккерет ответил, что граф Консидат - человек консервативных вкусов и
поэтому едва ли обрадуется, если Деккерет посетит его в обществе женщины, не
являющейся его женой. Лучше уж взять с собой Динитака. Престимион не стал
углубляться в тему. До него доходили слухи, к тому времени
распространившиеся по всему Замку, что в последнее время между принцем
Деккеретом и леди Фулкари произошел какой-то разлад, хотя сам Деккерет
никому об этом не обмолвился ни словом.
Деккерет и Динитак уже на протяжении многих лет считались ближайшими
друзьями, хотя внешностью и характерами были совершенно несхожи. Когда
крупный, широкоплечий, с мощной грудью, исполненный неиссякаемой энергии и
беспредельного здравого смысла Деккерет разговаривал, слова выплескивались
из него стремительным потоком, сливаясь порой в веселый звучный рев. Весь
ход его жизни до настоящего времени предрасполагал к оптимизму,
безграничному энтузиазму и вере в то, что жизнь прекрасна.
Динитак Барджазид был несколькими годами моложе друга, на полголовы
ниже и обладал значительно менее внушительной конституцией, хотя, если
приглядеться, нетрудно было заметить, что под кожей играют тугие мышцы. На
узком костлявом лице скептическим блеском сверкали темные глаза, а кожа была
еще темнее, чем глаза, - смуглая кожа человека, много лет прожившего под
яростным солнцем южного континента.
Динитак разговаривал гораздо более сдержанно, чем Деккерет, и, похоже,
относился к миру весьма настороженно, был проницателен и прагматичен.
Возможно, причиной тому служил тот факт, что молодость его прошла на
суровой, прожаренной знойным солнцем земле рядом с двуличным, жестоким и
коварным негодяем-отцом. В словах Динитака, обращенных к Деккерету,
частенько звучала вопросительная интонация, заставлявшая последнего дважды,
а то и более чем дважды, обдумывать то или иное событие.
Динитак строил свою жизнь, руководствуясь четким, строгим чувством
долженствования, набором непререкаемых моральных императивов, как будто на
заре жизни решил построить свое бытие на основе философии созидания и веры -
в противоположность тому, что мог бы делать или думать его отец.
Они очень высоко ценили друг друга. Деккерет поклялся, что по мере его
восхождения по иерархической лестнице Динитак будет подниматься вместе с
ним, хотя и не имел ясного представления о том, как это сделать, - ведь
мрачное прошлое отца и родственников Динитака было весьма широко известно.
Но он знал, что найдет такую возможность.
- Полагаю, что это комитет по нашей встрече, - сказал Динитак, указав
большим пальцем в ворота.
Сразу за воротами лежала мощенная гладкими камнями площадь, окаймленная
со всех сторон серыми деревянными зданиями, предназначенными, видимо, для
стражи. А на площади их поджидал представитель графа Норморкского -
маленький, хилый чернобородый человечек, которого, казалось, мог повалить
любой порыв ветра. Дождавшись, пока приехавшие выйдут из парящего экипажа,
он поклонился, представился городским юстициарием Кордом, а затем