"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

избежать полного краха.
Новые правители были весьма странными. Их нельзя было назвать ни
консерваторами, ни либералами в том понимании, которое было характерно для
большей части двадцатого века. Они исповедовали философию активного
правительства, с упором на общественные работы и централизованное
правление, и потому их можно было считать марксистами или, по крайней
мере, либералами нового толка. Но они были убеждены также в необходимости
подавлять разногласия в угоду социальной гармонии, что не вязалось с
идеологией либералов, а марксистами они не были, так как большинство из
них сами были настоящими капиталистами, настаивавшими на господстве
частного сектора в экономике и затратившими массу энергии на
восстановление делового климата прежней эпохи. Во внешней политике они
были оголтелыми реакционерами, сторонниками изоляционистской политики и
патологического антикоммунизма. Это была, мягко говоря, в высшей степени
эклектичная идеология.
- Это вообще не идеология, - настаивал Джек Бернстейн, стуча кулаком
по ладони. - Это просто банда громил с крепкими кулаками, которым
посчастливилось отыскать вакуум власти и заполнить его. У них нет никакой
основополагающей правительственной программы. Они просто делают то, что,
как они считают, необходимо, чтобы как можно дольше удержаться у власти и
не допустить наступления нового политического кризиса. Они заграбастали
власть, и теперь им изо дня в день приходится импровизировать.
- Значит, рано или поздно такое правительство падет, - спокойно
заметила Джанет. - Любая группировка, не имеющая четкой политической и
идеологической линии, обречена на развал. Они наделают роковых для себя
ошибок и окажутся в роли моряков на судне без компаса и двигателя.
- Они у власти вот уже три года, - сказал Барретт, - и пока не
обнаруживают никаких признаков развала. Я бы сказал, что сейчас они
сильнее, чем когда-либо. Они обустраиваются на тысячу лет.
- Нет, - настаивала Джанет. - Они взяли курс саморазрушения. Это
может случиться через три года, через десять лет или всего через несколько
месяцев, но все равно оно развалится. Они не ведают что творят. Нельзя
соединить кейнсианский капитализм и рузвельтовский социализм, назвать эту
смесь синдикалистским капитализмом и надеяться с его помощью руководить
страной таких размеров. Неизбежно должно...
- Кто говорит, что Рузвельт был социалистом? - крикнул кто-то из
дальнего угла комнаты.
- Давайте не будем уходить в сторону, - предупредил Норман Плэйель.
- Я не согласен с Джанет, - сказал Джек Бернстейн. - Не думаю, что
нынешнее правительство изначально неустойчиво. Правильно говорит Барретт,
оно сейчас сильнее, чем когда-либо. А мы сидим здесь и говорим. Точно так
же, как мы занимались болтовней, когда оно захватывало власть, и
продолжаем эту болтовню вот уже три года...
- Мы не только говорили, но еще и действовали, - перебил его Барретт.
Бернстейн вскочил и стал расхаживать по комнате. Энергия била из него
ключом.
- Листовки! Воззвания! Манифесты! Призывы ко всеобщей забастовке! Ну
и что?
В свои девятнадцать лет Бернстейн был ничуть не выше, чем в год
великого переворота, но ребячий жирок сошел с его лица. Теперь он был