"Роберт Силверберг. Лагерь Хауксбиль" - читать интересную книгу автора

остальное. И увидеть открывшиеся взорам серовато-зеленые воды Внутреннего
Моря было почти то же самое, что увидеть родной дом после долгого пути.
Но в прошлом году у самого моря, карабкаясь по валунам, выброшенным
далеко на берег катившимися без устали волнами, Барретт забрел в слишком
опасное место без всяких причин, которые могли бы это оправдать, и
стареющие мускулы подвели его. Часто потом он просыпался в холодном поту,
чтобы не увидеть еще раз той жуткой минуты, когда, поскользнувшись и
цепляясь за скалы, он стал падать вниз, а каменная глыба, появившаяся
неизвестно откуда, отделилась от скалы, рухнула вниз, прямо ему на ногу, и
придавила ее. Боль была непереносимой.
Ему никогда не забыть хруста ломающихся костей. Так же, как и не
сотрется из его памяти возвращение домой, через сотни километров голых
скал под огромным солнцем, когда его тяжелое тело болталось на ремнях
между сгорбившимися спинами его товарищей. Он никогда прежде не был ни для
кого обузой.
- Оставьте меня здесь, - сказал он, хотя на самом деле и не имел
этого ввиду. И они знали, что это он просто извиняется за причиненные им
неудобства, поэтому заявили: - Не будь дураком, - и потащили его дальше.
Им пришлось усердно попотеть, пока они несли его, и временами, когда
боль утихала, позволяя ему ясно думать, он ощущал себя виноватым за то,
что побеспокоил их. Уж слишком он был крупным. Если бы несчастный случай
произошел с любым другим участником экспедиции, доставить его обратно в
лагерь было бы гораздо легче. Он же был крупнее всех.
Барретт думал, что с ногой придется расстаться, но Квесада пощадил
его и ампутацию делать не стал. Пусть нога останется, хотя Барретт не
сможет дотронуться ею до земли и дать ей полную нагрузку ни теперь, ни
когда-либо вообще. Возможно, было бы проще отрезать омертвевшую ступню. Но
Квесада был категорически против этого.
- Кто знает, - заявил он, - а вдруг когда-нибудь нам пришлют комплект
трансплантатов. Как же я тогда смогу восстановить ногу, если она будет
ампутирована? Как только мы ее отрежем, то все, что я смогу сделать, это
приделать тебе протез, а протезов у нас здесь нет.
Поэтому Барретт сохранил свою поврежденную ногу. Однако после
несчастного случая он стал совсем иным человеком, ибо потерял не только
немало крови, когда лежал на скалах на берегу Внутреннего Моря. И вот
теперь кто-то другой должен будет возглавить поход в этом году.
"Кто же это будет?" - подумал он с интересом.
Наиболее подходящим он считал Квесаду. После Барретта он был самым
крепким из узников, а это во всех отношениях было очень важно. Но Квесаду
в лагере никто не мог заменить. Было бы очень неплохо иметь медика в
экспедиции, но здесь врач был жизненно необходим.
По некоторым соображениям Барретт поставил во главе экспедиции Чарли
Нортона. Нортон был шумным и разговорчивым, очень легко возбуждался по
пустякам, но в основе своей был человеком здравомыслящим, способным
вызвать к себе должное уважение. Барретт остановился на Кене Белларди -
Нортону был нужен собеседник, с кем можно было бы без устали разговаривать
во время бесконечных часов перехода из ниоткуда в никуда. Пусть себе
спорят без передышки - им все равно не переубедить друг друга.
Рудигер? Рудигер проявил чудеса силы воли во время возвращения в
прошлом году, когда Барретт покалечился. Он прекрасно справился с ролью