"Доминик Сильвен. Тайна улицы Дезир ("Лола Жост и Ингрид Дизель" #1) " - читать интересную книгу автора

которое силилось прорвать завесу серых туч, но напоминало лишь тусклую
лампочку за бумажной ширмой. Погруженный в свои мысли, лейтенант Бартельми
прошел улицу Энгьен. Если память ему не изменяет, начальница жила на
следующей улице. Тут он замедлил шаги. А что, если она просто выставит его
вон, сопроводив свои действия вместо приветствия хорошим ругательством? А
что, если, стоя на коврике для вытирания ног, он вынужден будет как дурак
звонить и звонить в дверь до умопомрачения? А что, если она уехала из Парижа
и греет свои старые кости в каком-нибудь милом местечке, не таком сыром и не
таком густонаселенном, она ведь теперь не любит людей... Да нет... ничего
подобного. Лола Жост не раз повторяла всякому, кто был готов ее слушать, что
она терпеть не может бесполезных перемещений в пространстве и всех этих
вылазок, возможности для которых представляются во время коротких и длинных
выходных, отпусков, субботних отгулов и праздничных дней. За одним
исключением: начальница ездила в Сингапур, чтобы проведать своего сына и
внучек. Но это делалось ради семьи, а отнюдь не ради экзотики. Нет, она
никогда даже не говорила об этом отпуске, проведенном на экваторе. А
расспрашивать ее было бесполезно.
"Она с нами справлялась, да-да, со всеми. А что касается перемещений в
пространстве, то она совершила его, когда вынесла свое тело из маленького
кабинета, чтобы никогда больше туда не возвращаться", - думал Жером
Бартельми, поднимаясь по лестнице и не обращая внимания ни на лифт, ни на
консьержа. Не так уж глупа была его начальница: она жила на втором этаже.
Рядом с ее именем красовалась медная кнопка, соединенная с механизмом
звонка и вызывавшая неизвестно какую реакцию в цепи. Здесь, перед этой
безликой дверью, больше всего напоминавшей обычную доску из клееной фанеры,
Бартельми почувствовал, что душа уходит в пятки. У него подкосились ноги, и
язык прилип к гортани, а между тем ему ведь придется что-нибудь говорить. До
сих пор он только и делал, что вспоминал былую обиду. Неважное начало, но он
все-таки позвонил. Несколько раз. Но ничего не произошло. Никакой реакции в
цепи. Не повезло. Но вдруг, стоя на лестничной площадке, где приятно пахло
жареным хлебом и воскресным завтраком, Жером Бартельми улыбнулся и вытащил
из кармана мобильный телефон, о существовании которого совсем забыл,
поддавшись внезапно нахлынувшей горечи. Конечно, номер начальницы был
записан у него под именем Лола - фамильярность, позволительная лишь в
пределах электронной записной книжки.
"Самое интересное, что ее зовут вовсе не Лола", - вспомнил лейтенант,
нажимая на кнопки аппарата. Ее настоящее имя было Мария Тереза. И, конечно,
оно подходило ей больше, чем Лола. Это было, пожалуй, единственным
проявлением кокетства с ее стороны... Хотя иногда, когда она с сигаретой в
зубах и скрещенными на груди руками усаживалась на подоконник у себя в
кабинете и, подтянув юбку до колен, выставляла ноги (совсем недурные,
принимая во внимание ее габариты) на всеобщее обозрение и начинала хриплым
голосом, растягивая слова на швейцарский манер, рассказывать подробности
дела, обводя комнату при этом своими умными глазами, - тогда Марию-Терезу
Жост хотелось назвать Лолой.
Она ответила после пятого звонка, и сердце Бартельми подпрыгнуло. Как
было здорово снова услышать этот строгий голос, хриплый от неумеренного
курения, немного задыхающийся, но подавляюще властный.
- Алло, мадам Жост! Это Бартельми. Я стою у вас на пороге.
- А что тебе надо от моего порога?