"Доминик Сильвен. Тайна улицы Дезир ("Лола Жост и Ингрид Дизель" #1) " - читать интересную книгу автора

были ключи от квартиры, либо его впустила сама Ванесса.
- Ты прекрасно знаешь, Бартельми, что семьдесят процентов убийств
совершается именно близкими жертвы или ее друзьями. Ну, а если это знаешь
ты, то уголовная полиция и подавно. Он работает с соседками Ванессы. Да
любой нормальный полицейский сделал бы то же самое.
- Образ мыслей Садового Гнома беспокоит меня гораздо меньше, чем стиль
его работы.
- Я дам тебе хороший совет, Бартельми: предоставь все времени. И ты
увидишь: все образуется.
- Но сердце мне подсказывает совсем другое. А оно редко ошибается.
- Ты знаешь метафизику пазла, Бартельми?
Он ограничился тем, что отрицательно покачал головой.
- Нужен один-единственный, кусочек, и тогда вся вселенная собирается в
единое целое. При условии, конечно, что ты ограничишь вселенную разумными
рамками. Рамками вселенной, которая нам доступна. Когда ты сгибаешься под
непосильным бременем, надо просто облегчить себе ношу, Бартельми.
- Я не понимаю, что вы хотите сказать, мадам.
- Да, в прежние времена ты был посообразительнее. Я хочу сказать вот
что: я не могу больше переступать порог комиссариата Десятого округа. Это
для меня физически невозможно. Я не могу больше садиться за свой стол, как
будто ничего не произошло, и править вашей бандой остолопов железной рукой в
бархатной перчатке, пряча каменное лицо под карнавальной маской. Я была, но
меня больше нет. Я давала, но больше мне дать нечего. Поэтому сейчас я
собираю пазлы, и это нехитрое занятие меня удовлетворяет. Полностью.
- Трудно поверить.
- Я не прошу тебя в это поверить, мой мальчик, ты же не гуру. Что бы ты
о себе ни думал. Сейчас вами управляет Жан-Паскаль Груссе, он же офицер
уголовной полиции. Он вовсе не такой мерзавец, каким кажется. Он разрешает
тебе искать кусочек.
- Кусочек?
- Кусочек пазла, глупый. Тот кусочек, который ты положишь на место в
завершение следствия, и хотя бы на пять минут весь мир окажется в твоих
руках. Это твой триумф и твое служение, малыш. Но для этого, наверное, надо
начать твое следствие поскорее. Тебе не кажется?
Бартельми скептически поднял брови и поднес к губам чашку. Он снова
заколебался. На фасаде дома напротив видны были серые и серебристые вспышки,
нет, скорее серые. Придется идти туда. Это точно. И неизбежно. Допрашивать
людей, выяснять, не видели ли они кого-нибудь, не знают ли чего-нибудь, что
они думают о Ванессе Ринже, Хлое Гардель или Хадидже Юнис. До бегства Лолы
Жост эта кропотливая работа вполне удовлетворяла Жерома Бартельми. Он
чувствовал себя ищейкой, идущей по следу, шарящей носом в грязи, но ничуть
этим не брезговал, даже наоборот, ибо его начальница тоже совала свой нос во
все канавы квартала, не пропуская ни одной. Но это время кончилось. Они
снова остались в одиночестве.
Бартельми неохотно попрощался. Он пришел, чтобы избавиться от сомнений,
а уходил с уверенностью. Если умерла надежда, то должно умереть и желание.
Когда-то Лола Жост была потрясающе въедливой, ее невидимый меч постоянно был
занесен над кварталом, от ее тяжелых шагов амазонки дрожала улица, но сейчас
она была лишь немолодой толстухой, собирающей пазлы.