"Роберт Силверберг. Путеводная звезда" - читать интересную книгу автора

Мою холостяцкую квартиру трудно было назвать комфортабельной.
Hесколько дешевых книг в мягких переплетах, скромная мебель,
ультракоротковолновый передатчик, искусно замаскированный под скульптуру -
составляли все мое достояние.
Hе ожидая особого приглашения, Элизабет живописно раскинулась на
кушетке. Чисто условная миниюбка едва прикрывала крутые бедра. Должен
признать, весьма аппетитная часть тела, если судить по человеческим
стандартам.
Ее откровенная поза внушила мне новые опасения. Я не мог позволить
себе никаких интимных отношений с землянками.
Это было строжайше запрещено правилами.
- Прочтите мне свою новую поэму, - предложил я, желая придать ее
мыслям безопасное для меня направление.
Она с готовностью откликнулась на мое предложение и тут же открыла
объемистую папку.

В пустоте ночи, когда я долго не могла заснуть,
страдая от сомнений и одиночества,
ко мне явился Дух зла и протянул ко мне свои холодные
руки.
Я содрогнулась, но не отвергла его призыва.
"Да, да, да!" - прошептала я, обращаясь к звездам,
И Дух тьмы соединился со мной.
Так и ты не отвергай моей мольбы.
Весь смысл жизни сводится к одному короткому слову:
"Да!"

Только после двух часов непрерывной декламации, пока для нее
окончательно не стало ясно, что я отнюдь не горю желанием немедленно
уложить ее в постель, она покинула мои апартаменты.
- Я так счастлива, что не ошиблась в тебе, Дэвид, - нежно прощебетала
она на прощание. - Hаконец-то я нашла родственную душу, способную
сострадать и любить. До скорой встречи, Дэвид.
Боже, за что мне такая мука!

Только теперь я по-настоящему осознал, в какую западню позволил себя
завлечь.
С этого вечера мы ежедневно проводили вместе часа по два, иногда в
моем номере, иногда в ее. Мне пришлось прослушать все ее вирши, что, само
по себе, было нелегким испытанием, но я сумел добиться главного - держать
ее на дистанции. После стихов мы перешли к обсуждению различных аспектов
искусства, текущей политики и расовых проблем.
Элизабет обладала живым умом и обширными, хотя и поверхностными
познаниями. Особенно ее интересовала моя персона: образ жизни, привычки и
пристрастия. Мне пришлось немало попотеть, изобретая более или менее
правдоподобные ответы на ее бесчисленные вопросы. К тому же она еще была не
прочь выпить. Все настойчивее она приглашала меня пообедать, несмотря на
мои постоянные отказы.
Я попробовал объяснить ей, что у меня слабый желудок, и поэтому я
предпочитаю есть в одиночестве, но она не унималась. По ее словам, в нашем