"Роберт Силверберг. Джанни (Авт.сб. "На дальних мирах")" - читать интересную книгу автора

- Слава богу. - Я положил руку ему на плечо. - Ладно, если это
забавляет тебя, слушай, играй и делай, что хочешь. Но господь создал тебя
для настоящей музыки.
- Это и есть настоящая музыка.
- Для сложной музыки. Серьезной музыки.
- Я умирал с голода, сочиняя такую музыку.
- Ты опередил свое время. Теперь тебе не придется голодать. Твою музыку
будет ждать огромная аудитория.
- Да. Потому что я стану балаганным дивом. А через два месяца меня
снова забудут. Нет, Дейв, grazie [спасибо (ит.)]. Хватит сонат, хватит
кантат. Это не музыка вашего мира. Я хочу посвятить себя рок-форсажу.
- Я запрещаю это, Джанни!
Его глаза сверкнули, и я увидел за хрупкой, щегольской оболочкой что-то
стальное, непоколебимое.
- Я не принадлежу вам, доктор Ливис.
- Я дал тебе жизнь.
- Как и мои родители. Но им я тоже не принадлежал.
- Ладно, Джанни. Давай не будем ссориться. Я только прошу тебя не
поворачиваться спиной к своему таланту, не отвергать дар, которым наградил
тебя господь для...
- Я ничего не отвергаю. Просто трансформирую. - Он выпрямился и
произнес прямо мне в лицо: - Оставьте меня в покое. Я не буду вашим
придворным композитором. И не стану сочинять для вас мессы и симфонии.
Никому они сегодня не нужны, по крайней мере новые, а старые слушает лишь
горстка людей. Для меня этого недостаточно. Я хочу славы, capisce? Я хочу
стать богатым. Ты думал, я всю жизнь проживу балаганным чудом, музейным
экспонатом? Или научусь писать этот шум, который называют современной
классикой? Мне нужна слава. В книгах пишут, что я умер нищим и голодным.
Так вот, когда ты умрешь один раз нищим и голодным, когда поймешь, что это
такое, тогда приходи, и мы поговорим о сочинении кантат. Я никогда больше
не буду бедным. - Он рассмеялся. - В следующем году, когда мир узнает обо
мне, я соберу свою собственную рок-форсажную группу. Мы будем носить
парики, одежду восемнадцатого века и все такое. Группа будет называться
"Перголези". Каково? Каково, Дейв?
Джанни настоял на своем праве работать со "Святыми духами" ежедневно
после полудня. О'кей. На рок-форсажные концерты он ходил почти каждый
вечер. О'кей. Говорил, что выйдет в следующем месяце на сцену. Даже это -
о'кей. Он забросил сочинительство и не слушал ничего, кроме рок-форсажа.
О'кей. У него просто очередная фаза, сказал Сэм. О'кей. Я вам не
принадлежу, сказал Джанни.
О'кей. О'кей.
Я позволил ему поступать, как он захочет. Спросил только, за кого его
принимают эти парни из рок-группы и почему они взяли его к себе так
быстро.
- Сказал им, что я просто богатый итальянский бездельник, - ответил
Джанни. - Я их очаровал, понятно? Не забывай, я привык добиваться
расположения королей, принцев и кардиналов. Так мы, музыканты,
зарабатывали себе на жизнь. Я их очаровываю, они слушают мою игру и сразу
видят, что перед ними гений. Все остальное просто. Я буду очень богат.
Спустя три недели после начала его рок-форсажной фазы ко мне обратилась