"Роберт Силверберг. Джанни (Авт.сб. "На дальних мирах")" - читать интересную книгу автора - Слава богу. - Я положил руку ему на плечо. - Ладно, если это
забавляет тебя, слушай, играй и делай, что хочешь. Но господь создал тебя для настоящей музыки. - Это и есть настоящая музыка. - Для сложной музыки. Серьезной музыки. - Я умирал с голода, сочиняя такую музыку. - Ты опередил свое время. Теперь тебе не придется голодать. Твою музыку будет ждать огромная аудитория. - Да. Потому что я стану балаганным дивом. А через два месяца меня снова забудут. Нет, Дейв, grazie [спасибо (ит.)]. Хватит сонат, хватит кантат. Это не музыка вашего мира. Я хочу посвятить себя рок-форсажу. - Я запрещаю это, Джанни! Его глаза сверкнули, и я увидел за хрупкой, щегольской оболочкой что-то стальное, непоколебимое. - Я не принадлежу вам, доктор Ливис. - Я дал тебе жизнь. - Как и мои родители. Но им я тоже не принадлежал. - Ладно, Джанни. Давай не будем ссориться. Я только прошу тебя не поворачиваться спиной к своему таланту, не отвергать дар, которым наградил тебя господь для... - Я ничего не отвергаю. Просто трансформирую. - Он выпрямился и произнес прямо мне в лицо: - Оставьте меня в покое. Я не буду вашим придворным композитором. И не стану сочинять для вас мессы и симфонии. Никому они сегодня не нужны, по крайней мере новые, а старые слушает лишь горстка людей. Для меня этого недостаточно. Я хочу славы, capisce? Я хочу экспонатом? Или научусь писать этот шум, который называют современной классикой? Мне нужна слава. В книгах пишут, что я умер нищим и голодным. Так вот, когда ты умрешь один раз нищим и голодным, когда поймешь, что это такое, тогда приходи, и мы поговорим о сочинении кантат. Я никогда больше не буду бедным. - Он рассмеялся. - В следующем году, когда мир узнает обо мне, я соберу свою собственную рок-форсажную группу. Мы будем носить парики, одежду восемнадцатого века и все такое. Группа будет называться "Перголези". Каково? Каково, Дейв? Джанни настоял на своем праве работать со "Святыми духами" ежедневно после полудня. О'кей. На рок-форсажные концерты он ходил почти каждый вечер. О'кей. Говорил, что выйдет в следующем месяце на сцену. Даже это - о'кей. Он забросил сочинительство и не слушал ничего, кроме рок-форсажа. О'кей. У него просто очередная фаза, сказал Сэм. О'кей. Я вам не принадлежу, сказал Джанни. О'кей. О'кей. Я позволил ему поступать, как он захочет. Спросил только, за кого его принимают эти парни из рок-группы и почему они взяли его к себе так быстро. - Сказал им, что я просто богатый итальянский бездельник, - ответил Джанни. - Я их очаровал, понятно? Не забывай, я привык добиваться расположения королей, принцев и кардиналов. Так мы, музыканты, зарабатывали себе на жизнь. Я их очаровываю, они слушают мою игру и сразу видят, что перед ними гений. Все остальное просто. Я буду очень богат. Спустя три недели после начала его рок-форсажной фазы ко мне обратилась |
|
|