"Роберт Силверберг. Пляска (Авт.сб. "На дальних мирах")" - читать интересную книгу автора

- Может, во второй половине дня? Мне нужно немного пообщаться. Ладно?
- Ладно, - отвечает она, улыбается и шлет воздушный поцелуй.
Позавтракав, Том идет в загон. Территория его занимает тысячу гектаров
к востоку от базы; по периметру через каждые восемьсот метров установлены
прожекторы нервновоздействующего поля, этого достаточно, чтобы не
разбрелись согнанные сюда двести поедателей. Их оставили для изучения,
остальные будут уничтожены. В юго-западном углу загона находится
лабораторный домик, там ведутся эксперименты - метаболического,
психологического, физиологического, экологического характера. Загон по
диагонали пересекает ручей. На восточном его берегу - небольшая гряда
зеленых холмов. Кое-где густые луга сменяют рощицы тесно растущих деревьев
с ланцетовидными листьями. В траве почти скрыты растения-оксигенаторы,
выступают лишь их высокие, в три-четыре метра, фотосинтезирующие стебли и
дыхательные органы, которые находятся на высоте груди; от выдыхаемых ими
ароматных газов кружится голова. По лугам в беспорядке бродят поедатели,
они объедают именно дыхательные органы.
Том Две-Ленты замечает стадо у ручья и направляется к нему. Спотыкается
о скрытый в траве оксигенатор, но ловко сохраняет равновесие, подносит к
лицу складчатое отверстие дыхательного органа и делает глубокий вдох.
Настроение его поднимается. Он подходит к поедателям. Это неуклюжие,
медлительные животные сферической формы, покрытые густым, жестким
оранжевым мехом. Похожие на блюдца глаза выкачены над узкими, будто
резиновыми губами. Ноги тонкие, чешуйчатые, как у цыплят, короткие руки
прилегают к телу. Поедатели разглядывают Тома без малейшего любопытства.
- Доброе утро, братья, - приветствует он их, и сам удивляется почему.


Сегодня я заметил нечто странное. Может, слишком надышался кислородом,
может, поддался предположению Хэрндона, а может, дает себя знать
наследственный мазохизм. Но когда я наблюдал за поедателями в загоне, мне
впервые показалось, что они ведут себя осмысленно, действуют согласно
какому-то ритуалу.
Я ходил за ними три часа. За это время они нашли полдюжины
кустов-оксигенаторов. И в каждом случае совершали определенный обряд.
Окружали растение кольцом.
Глядели на солнце.
Глядели на соседей справа и слева.
_Только_ после этого издавали что-то похожее на ржанье.
Снова глядели на солнце.
Приближались к растению и ели.
Что это, как не благодарственная молитва перед едой? А если они духовно
настолько развиты, чтобы возносить молитвы, не совершаем ли мы здесь
геноцид? Разве шимпанзе молятся? Черт, да мы и не стали бы уничтожать их,
как поедателей! Конечно, шимпанзе не трогают урожай на полях, и какое-то
сосуществование было бы возможно, а с поедателями аграрии просто не могут
жить на одной планете. Однако тут возникает нравственная проблема.
Уничтожение поедателей основано на предпосылке, что в умственном отношении
они на уровне устрицы или в лучшем случае овцы. Наша совесть чиста - яд
действует безболезненно и быстро, поедатели, умирая, разлагаются, избавляя
нас от уничтожения множества трупов. Но если они молятся...