"Роберт Силверберг. Умирающий изнутри" - читать интересную книгу автора

Гринвич-виллидж 1960 года, наполовину городская элегантность 1970 года -
черные торшеры, серые в полоску стулья, книжные шкафы красного дерева,
дешевые картинки и залитые воском бутылки Кьянти, кожаные кушетки,
гончарные изделия, шелковые экраны, стеклянные кофейные столики. Сонаты
Баха несутся из тысячедолларового приемника. Эбеново-черный и блестящий,
как зеркало, пол выглядывает между пышными толстыми коврами. У одной стены
громоздится кипа бумаг. У другой стоят два грубых деревянных еще не
открытых ящика, вновь прибывшие от ее поставщика вина. Моя сестра ведет
здесь хорошую жизнь. Хорошую и ничтожную.
Малыш недоверчиво глядит на меня. Он сидит у окна, в двадцати футах от
меня, занимаясь какой-то интересной пластиковой игрушкой, в то же время
внимательно наблюдая за мной. Темный ребенок, стройный и напряженный,
отрешенный и холодный как и мать. Между нами нет любви: я был в его голове
и знаю, что он обо мне думает. Для него я один из многих мужчин в жизни
матери, настоящий дядя, не слишком отличающийся от неисчислимых
суррогатных дядей, вечно спящих здесь. Я предполагаю, он думает, что я
просто один из ее любовников, появляющийся чаще других. Понятное
заблуждение. Но если других он воспринимает только потому, что они
соревнуются с ним за любовь его матери, то на меня он глядит холодно, ибо
видит во мне причину ее боли; он ненавидит меня. Как тщательно он
продолжает тот же путь враждебности и напряжения, который разрушает мои
отношения с Юдифь! Итак, я - враг. Он бы уничтожил меня, если бы смог.
Я потягиваю ром, слушаю Баха, неискренне улыбаюсь малышу и вдыхаю
аромат соуса. Моя сила почти стихла, я стараюсь не пользоваться ею здесь,
но в любом случае сегодня она ослабла. Через некоторое время Юдифь влетает
из кухни и, пролетая через гостиную, бросает мне:
- Дэйв, пойдем поговорим, пока я оденусь.
Я иду за ней в спальню и сажусь на кровать, она забирает одежду в
ванную, оставляя дверь приоткрытой. Последний раз, когда я видел ее голой,
ей было лет семь.
Она говорит:
- Я рада, что ты решил прийти.
- Я тоже.
- Но ты ужасно выглядишь. Очень устал?
- Просто голоден, Юдифь.
- Через пять минут все будет готово.
Звук льющейся воды. Она еще что-то говорит, но ее голос тонет в шуме. Я
безразлично осматриваю спальню. На ручке туалета висит белая мужская
рубашка, слишком большая для Юдифь. На ночном столике две толстых книги.
Похожи на учебники. "Аналитическая невроэндокринология" и "Изучение
психологии терморегуляции". Вряд ли это читает Юдифь. Может быть, она
переводит их на французский? Я замечаю, что оба экземпляра новые, хотя
одна книга издана в 1964 году, а другая в 1969. Автор один:
К.Ф.Сильвестри, доктор медицины, доктор филологии.
- Ты решила заняться медициной? - спрашиваю я.
- Ты имеешь в виду книги? Это - Карла.
Карл? Новое имя. Доктор Карл Ф.Сильвестри. Я легонько касаюсь ее разума
и извлекаю оттуда его образ: высокий, здоровенный мужчина с лицом
трезвенника, широкими плечами, крепким подбородком с ямочкой, с шевелюрой
седеющих волос. Около пятидесяти, думаю. Юдифь откапывает пожилых мужчин.