"Роберт Силверберг. Умирающий изнутри" - читать интересную книгу автора

человека, а не послания, но проделав это, ощутил явственное беспокойство в
своем разуме, что могло означать, что Никвист делает с ним то же самое.
Долгие минуты они изучали друг друга, как любовники, соединенные в первых
пробных ласках, хотя в прикосновении Никвиста, холодном и безразличном, не
было ничего любовного. Тем не менее Селиг задрожал: его охватило чувство,
что он стоит на краю бездны. Наконец он мягко освободился, так же, как и
Никвист. Затем с другой стороны послышалось:
- Поднимайся. Я встречу тебя у лифта.
Он оказался крупнее, чем ожидал увидеть Селиг, широкая мужская спина,
не слишком приветливые глаза, чисто формальная улыбка. Не будучи холодным,
он все же держал расстояние. Они вошли в его квартиру: мягкое освещение,
играет незнакомая музыка, атмосфера непоказной элегантности. Никвист
предложил выпить и они заговорили, стараясь держаться подальше от
вторжения в мысли. В этом визите ощущалась подавленность: ни сантиментов,
ни слез радости от наконец состоявшейся встречи. Никвист был любезен, но
недоступен. Он, казалось, был рад тому, что появился Селиг, но не прыгал
от восторга, найдя такого же урода, как сам. Возможно потому, что знал
таких людей и раньше.
- Есть и другие, - сказал он. - Ты - третий, четвертый, а может быть и
пятый, которого я встретил после переезда в Штаты. Дай-ка подумать: один в
Чикаго, один в Сан-Франциско, один в Майами, один в Миннеаполисе. Ты -
пятый. Две женщины, трое мужчин.
- Ты продолжаешь контакт с другими?
- Нет.
- Что случилось?
- Мы разошлись, - ответил Никвист. - А чего ты ожидал? Что мы образуем
клан? Слушай, мы беседовали, играли в разные игры в нашими мыслями, мы
узнавали друг друга, а потом нам надоело. Кажется, двое уже умерли. Я
вовсе не против жить без людей своего типа и не думаю о себе, как об одном
из племени.
- Я не встречал ни одного, - сказал Селиг. - До сегодняшнего дня.
- Это неважно. Важно лишь жить своей жизнью. Когда ты понял, что можешь
это делать?
- Не знаю. В пять-шесть лет, наверное. А ты?
- Я не понимал, что я какой-то особенный лет до одиннадцати. Я думал,
что все это могут. Только когда я попал в Штаты и услышал людей, думающих
на другом языке, тогда я понял, что в моем мозгу что-то необычное.
- А кем ты работаешь? - спросил Селиг.
- Я стараюсь как можно меньше работать.
Он ухмыльнулся и резко вторгся с мозг Селига. Тем самым он словно
пригласил его сделать то же самое; Селиг принял приглашение. Попав в
сознание Никвиста, он быстро ухватил смысл его работы на Уолл-стрит. Он
увидел всю сбалансированную, ритмичную, ненавязчивую жизнь этого человека.
Его удивила холодность Никвиста, его цельность и ясность духа. Как
кристально чиста была душа Никвиста! Как неиспорченна его жизнь! Где он
хранил свою боль? Где прятал одиночество, страх? Никвист же, покинув его
разум, спросил:
- Почему ты себя так жалеешь?
- Я?
- Твоя голова полна жалостью. В чем дело, Селиг? Я заглянул к тебе и не