"Роберт Силверберг. Царь Гильгамеш" - читать интересную книгу автора

налогов, наместники и правители - все будут зависеть от моей милости.
Играли флейты, ревели трубы. Я зажег благовония и возложил дары перед
каждым из тронов. Я коснулся лбом земли перед троном Инанны, поцеловал
землю и поднес ей дары. Мне казалось, что я все это уже тысячу раз делал.
Я чувствовал, что во мне пребывает великая сила, сила гигантов.
Инанна поднялась с трона. Я увидел красоту ее длинных рук и изящной
шеи, увидел, как колышется ее грудь под нитями голубых бус.
- Я - Нинпа, владычица Скипетра, - сказала она, взяла скипетр с трона
Энлиля и подала мне. - Я - Нинменна, владычица Короны, - сказала она,
подняла корону с трона Ана и возложила ее мне на голову. Глаза ее
встретились с моими. Ах, как они горели!
Она произнесла мое нареченное имя, которое никогда больше не прозвучит
в мире смертных.
Потом она сказала:
- Ты - Гильгамеш, великий человек Урука. Такова воля Богов.
И я услышал это имя из сотен уст сразу, словно рев разлившейся реки:
- Гильгамеш! Гильгамеш! Гильгамеш!



12

В ту ночь я спал в царском дворце, на огромном ложе черного дерева,
отделанным золотом, которое служило моему отцу, а до него Энмеркару. Семья
Думузи уже ушла из дворца - все его жены, его пухлые белотелые дочери.
Боги не дали ему сыновей. Прежде чем лечь спать, я утвердил прежних
чиновников в их постах. Так наказывала традиция, хотя я знал, что скоро
заменю большинство из них. Я пировал с ними самым что ни на есть царским
образом, пока пролитое пиво не полилось пенистым потоком по канавкам пола
пиршественного зала.
К концу вечера управляющий царскими наложницами спросил меня, кого из
них привести мне на ночь. Я ответил, чтобы он привел их как можно больше,
и он приводил их мне всю ночь: семь, восемь, дюжину. По их готовности быть
со мной, я понял, что Думузи почти не пользовался их услугами. Я обнимал
каждую из них, потом отсылал прочь и звал следующую. На какой-то момент в
их объятиях мне казалось, что я смогу заполнить ту пустоту в душе, что
причиняла мне такую муку. Так оно и случалось: на секунду, на полчаса, а
потом мука снова накатывала на меня, словно грозовая туча. Только одна
женщина могла освободить меня от этих страданий, думал я. Но эта женщина -
единственная, которую я выбрал бы, если бы мог выбирать - не придет, пока
не наступит новый год, не придет время Священного брака. Я старался
представить себе, что нахожусь с ней, когда ласкал тело то одной
наложницы, то другой.
На заре я был все еще полон сил. Я поднялся и пошел пешком, презрев все
носилки, к жилищу священных жриц. Там я спросил жрицу Абисимти, что
посвятила меня когда-то в мужчины. Мне показалось, что в глазах ее
мелькнул ужас, может из-за того, что теперь в ее глазах я был гигантом, а
может потому, что теперь я был царем. Я улыбнулся, взял ее руки в свои и
сказал:
- Думай обо мне, что я тот двенадцатилетний мальчик, с которым ты была