"Роберт Силверберг. Как хорошо в вашем обществе..." - читать интересную книгу автора

- Марка нет. Убит при попытке застрелить Мак-Аллистера. Лидия и Линкс в
тюрьме. Большинство других мертвы. Нас не больше десятка, мы обложены.
Разумеется, остался ты.
- Да.
- Сволочь, - тихо проговорил Хуан. - Подлая сволочь. Мы приняли на себя
огонь, а ты забрался в корабль и улетел.
- Меня бы тоже убили, Хуан. За мной гнались. Я едва ушел.
- Ты должен был остаться.
- Нет. Нет. Ты говорил другое! Ты говорил, что я прав, что я послужу
символом борьбы, воодушевляя...
- Я это говорил?!
- Да! - настаивал Войтленд. - Вернее, твой кубик.
- Убирайся к черту, - сказал Хуан. - Полоумный мерзавец.
- Твоя матрица. Мы обсуждали... ты объяснял...
- Ты сошел с ума, Том? Ты что, не знаешь, что твои кубики
запрограммированы говорить то, что ты хочешь услышать? Если хочешь,
убегая, чувствовать себя героем, они докажут тебе, что ты герой.
- Но я... ты...
- Приятного полета, Том.
- Я не мог остаться на верную смерть? Какая была бы от этого польза?
Хуан, помоги мне! Что мне теперь делать?
- Меня совершенно не интересует, что ты будешь делать. Обратись за
помощью к своим кубикам. Прощай, Том.
- Хуан...
Связь оборвалась.
Войтленд долго сидел не шевелясь. Вот оно что. Твои кубики
запрограммированы говорить то, что ты хочешь услышать. Если хочешь,
убегая, чувствовать себя героем, они докажут тебе, что ты герой. А если
хочешь чувствовать себя злодеем? И это докажут. Они готовы на все, что
тебе нужно.
Он вставил в паз Гете.
- Поведай мне о мученичестве.
Гете сказал:
- В нем есть соблазнительные стороны. Можно погрязть в грехах,
зачерстветь от бездушия, а потом в одной огненной вспышке жертвоприношения
навеки прославить свое имя.
Он вставил в паз Хуана.
- Расскажи мне о моральном значении гибели при исполнении долга.
- Это может превратить заурядного политического деятеля в выдающуюся
историческую личность, - сказал Хуан.
Он вставил в паз Марка.
- Каким бы ты хотел видеть своего отца: живым трусом или мертвым
героем?
- Ты должен биться, папа.
Лидия. Линкс. Его отец. Александр Великий, Аттила. Хемингуэй. Шекспир.
Платон. Овидий. Все твердили про отвагу, искупление, самопожертвование,
благородство.
Так. Значит, они говорят то, что он хочет услышать.
Он взял кубик сына.
- Ты мертв. Марка больше нет. Это я - думающий его умом, говорящий его