"Роберт Силверберг. Стеклянная башня" - читать интересную книгу автора

что-то изменилось, - грустно сказала она. - Появился... страх? Отвращение?
- Нет.
- До сегодняшнего дня я была для тебя чем-то экзотическим, но человеком
- как бушмен или эскимос. Ты никак не показывал, что чувствуешь во мне
что-то нечеловеческое. Теперь ты думаешь о том, что спишь с каким-то
сгустком химикатов. Тебе кажется, что это противоестественно.
- Лилит, пожалуйста, прекрати! Все ты придумываешь!
- Да?
- Я пришел к тебе. Я поцеловал тебя. Я сказал, что люблю тебя. Я хочу
спать с тобой. Может, ты просто проецируешь на меня свое чувство вины
из-за того, что...
- Мануэль, что бы ты сказал год назад о человеке, который признался бы
тебе, что спит с андроидом?
- Я знаю много людей, которые...
- Что бы ты сказал год назад? В каких именно словах? Что бы ты подумал
о таком человеке?
- Я никогда об этом не задумывался. Честно, никогда.
- Ты уклоняешься от ответа. Помнишь, мы обещали никогда не играть в
недомолвки? Помнишь? Не станешь же ты отрицать, что почти во всех слоях
человеческого общества секс между человеком и андроидом воспринимается как
извращение. Кстати, может быть, это единственное оставшееся в мире
извращение. Что, разве я неправа? Отвечай, не молчи.
- Хорошо, - выдавил он. Их глаза встретились. Ни у одной женщины,
подумал он, я не встречал глаз такого цвета. - Большинство мужчин, -
медленно начал он, - считают, что спать с андроидом - это... как
мастурбация... как с резиновой куклой. Когда я такое слышал, мне всегда
казалось, что это предельно грубое, глупое выражение обычных человеческих
предрассудков насчет андроидов. У меня таких предрассудков никогда не
было, иначе я не полюбил бы тебя. - Кто-то у него в мозгу издевательски
пропел: "Помни автоклавы! Помни автоклавы!" Он отвел глаза и уперся
взглядом в ее скулу. - Лилит, - очень серьезно произнес он, - перед всей
вселенной я клянусь: мне никогда и в голову не приходило, что полюбить
андроида - это что-то постыдное. И что бы там тебе ни казалось, даже после
посещения завода у меня не появилось и тени подобных мыслей. А чтобы
доказать это...
Он привлек ее к себе и провел ладонью по шелковистой коже живота, паха,
вниз, к лону. Она шевельнула бедрами, он сомкнул пальцы на венерином
бугорке, безволосом как у маленькой девочки. Его вдруг затрясло, настолько
чужеродной показалась ему эта безволосость, и все тело его охватила
слабость, какой он раньше никогда не испытывал. Так гладко. Так чудовищно
гладко. Он опустил глаза и уткнулся взглядом в голую, словно выбритую
кожу. Как у маленькой девочки. Как у... андроида. Перед его взглядом снова
возникли автоклавы. И ярко-красные, влажно блестящие альфы с
бессмысленными лицами. В этом нет никакого греха - любить андроида,
напомнил он себе. Он стал ласкать ее, и она отозвалась на поглаживания его
пальцев так, как отзываются все женщины, - участившимся дыханием,
дрожанием бедер. Он коснулся губами ее груди и крепко прижал к себе, но в
воздухе перед ним вспыхнул и завис, как огненный столп, образ отца. Старый
дьявол-искусник! До чего же изобретательно - выпустить такое изделие!
Изделие. Оно ходит. Оно разговаривает. Оно очень даже соблазнительное. Оно