"Саша Сильвер. Меня зовут 'Бендер' (Мемуары мошенника) " - читать интересную книгу автора

баловала. Но это всего лишь видимость - уже в соплячьем возрасте я наблюдал,
что другие дети ходили в модных заграничных шмотках, жевали что-то вкусное
из ярких оберток, из детсада их забирали на больших красивых "Волгах".
Первые сомнения  по поводу справедливости жизни  возникли уже тогда, а
вскоре они нашли свое воплощение. Как-то очень быстро богатые детки стали
больше играть вместе, а таких как я обходить стороной. Мы, в свою очередь,
также перестали с ними общаться, и не надо быть пророком, чтобы угадать
начало вражды наших группировок. Именно в тот момент я уже понял, что люди с
самого рождения не находятся в равных условиях, и что если будешь стоять и
хлопать ушами, так и простоишь в той грязи, куда тебя воткнули с рождения.
Первый свой опыт мошенника я получил внезапно, даже не успев понять, как это
произошло, скорее на инстинктивном уровне.
Однажды после детсада я пошел гулять во двор, где, как всегда,
резвилась детвора. Ах, эти вечерние детские игры! Как часто вспоминаются они
с любовью в более старшем возрасте! Целый отдельный мир со своими правилами
и законами, этакая идиллия. Но в каждой идиллии бывают изъяны, как говорят -
в семье не без урода.  Вдруг ко мне, важный как член президиума, подошел
Вовка - толстый из компании детей богатых родителей. У этого толстосума
всегда при себе были разные импортные сладости-конфеты, жвачки и прочая
дребедень. Мне тогда казалось, что быть обладателем всего этого - просто
несбыточная мечта. Надо сказать, что Вовка хоть и был раза в три больше
своих сверстников, но имел довольно спокойный характер - особо не дрался, не
обижал маленьких. У него был другой козырь - мания величия. Понимая свое
физическое превосходство, Вован любил до самопожертвования донимать людей
морально, но не только сверстников, а и постарше, и не просто донимать, а
доводить до слез и истерики.
- Что стоишь, мелюзга, дай пройти старшему, - немного толкнув меня,
направился дальше.
У меня внутри все закипело, хотелось взять большую палку и избить
обидчика. Вовка же остановился, дал задний ход и подошел ко мне.
- Не обижайся, я нечаянно, - притворно ласково защебетал он - хочешь, я
тебе жвачки дам американской, мне папа сегодня принес, ух и вкусная, вот
та-а-кие пузыри надуваются!
И он достал из кармана несколько тех самых кубиков в яркой обертке, о
которых я только и мечтал. Мои глаза заблестели от радости, от обиды не
осталось и следа, моя рука сама потянулась к его, как вдруг я ощутил удар,
от которого она отскочила прямо в лицо.
-Много хочешь - мало получишь, - сказал толстый и с хохотом уставился
на меня в ожидании веселого зрелища.
Мне просто нестерпимо хотелось зареветь от досады и беспомощности, как
обычно это делают дети, но я понимал, что от меня только этого и ждут, чтобы
еще больше посмеяться. Слезы подступали к горлу, грозя вырваться наружу, но
все же мне удалось прийти в себя, и как можно более спокойно уйти в другой
конец нашего дворика. Вовка - толстый немного был раздосадован
обстоятельством, что не смог довести до слез очередную жертву, пошел дальше
с важным видом, тут же забыв про меня. Весь вечер я прокачался на качелях, и
все мысли мои были заняты местью, все существо мое было переполнено
ненавистью, и не только к Вовке, а ко всем, кто просто наблюдал и даже
посмеивался вместе с ним. Когда вечером перед сном бабушка читала сказку, я
твердо решил - Вова сильно пожалеет о своем поведении.