"Клиффорд Саймак. Зачем их звать обратно с небес?" - читать интересную книгу автора

безучастным. Его не обнадежили ни ее адвокатские хлопоты, ни уверения. Она
старалась поддержать его, но он ей не верил, и был прав.
- Имеет ли защитник ходатайство? - осведомился судья.
- С вашего позволения, ваша честь, - ответила Энн.
Он хороший человек, сказала она себе. Старается быть добрым, а не
получается. Закон не позволяет. Он выслушает, откажет, огласит приговор, и
это - конец. Все очевидно, и апелляции нет.
Она взглянула на выжидающих газетчиков, посмотрела на объективы
телекамер и ощутила, как кровь пульсирует в венах. Благоразумно ли,
спросила она себя в последний раз, то, что она намерена сказать? Тщетно
да, но есть ли в этом хоть какой-то смысл?
И тут, колеблясь в нерешительности, она поняла, что не должна
смолчать, ведь это ее обязанность, долг, а не исполнить долг она не может.
- Ваша честь, - начала она, - мое ходатайство состоит в том, чтобы
данный вердикт был отменен на основании предвзятости, имевший место в ходе
слушания.
Обвинитель вскочил с места.
Судья движением руки приказал ему сесть.
- Мисс Харрисон, - сказал судья, - я не вполне уверен, что уловил
смысл ваших слов. Что вы имеете в виду под предвзятостью?
Она обогнула стол и подошла вплотную к судье.
- Я имею в виду, - продолжала Энн, - что основная улика связывается с
неисправностью транспорта.
- Согласен с вами, - серьезно кивнул судья. - Но где здесь
предубеждение?
- Ваша честь, - выдохнула Энн Харрисон, - ведь Присяжные тоже
механические.
Обвинитель снова вскочил на ноги.
- Ваша честь! - завопил он. - Ваша честь!
Судья стукнул молоточком.
- Я все слышу, - строго заметил он обвинителю.
Газетчики встрепенулись, они строчили в блокнотах и переговаривались
между собой. Линзы объективов, казалось, засверкали еще ослепительней.
Обвинитель сел. Шум стих, в зале повисла мертвая тишина.
- Мисс Харрисон, - осведомился судья, - значит ли это, что вы
подвергаете сомнению объективность Присяжных?
- Да, ваша честь. В том, что касается механизмов. Я не утверждаю, что
пристрастность была сознательной, но бессознательное предубеждение налицо.
- Смехотворно! - воскликнул обвинитель.
Судья махнул в его сторону молоточком:
- Успокойтесь!
- Да, я повторяю, - продолжила Энн, - могло сказаться бессознательное
предубеждение. И далее, я утверждаю, что любому механическому устройству
недостает качеств, без которых правосудие невозможно, а именно - чувства
сострадания и человеческого достоинства. Допустим, что закон олицетворяет
сверхчеловеческий, всеобщий правопорядок, но...
- Мисс Харрисон, - прервал ее судья, - вы пытаетесь читать нотации
суду.
- Приношу свои извинения, ваша честь.
- Вы закончили?