"Клиффорд Саймак. Империя." - читать интересную книгу автора

Что-то случилось потом... что-то непостижимое, сверхъестественное.
Будто в силу вступил какой-то неведомый закон, пробудив к жизни
колоссальную энергию. Ее ладони - невидимые, но ощутимые - сомкнулись
вокруг проволоки и пламени. И сразу же гудение горелки изменило свой тон;
из щели у основания запахло газом. Нечто перекрыло отверстие латунной
трубки. Некая сила, _н_е_ч_т_о_...
Пламя стало прозрачным облаком. Голубой огонь и раскаленная докрасна
проволока в неуловимую долю секунды обратились в преломляющее свет, но
прозрачное облако, которое висело там, внутри аппарата.
Проволока утратила красный оттенок, а пламя голубой. Проволока сияла.
Она не была серебристой, не была белой. У нее не осталось ни намека на
цвет, и только слабое мерцание указывало на то, что проволока по-прежнему
там. Бесцветное отражение. А ЭТО ЗНАЧИТ - АБСОЛЮТНОЕ ОТРАЖЕНИЕ. Самые
совершенные рефлекторы отражают чуть больше 98 процентов падающего света,
два же поглощенных процента окрашивают их в цвет меди, золота или хрома.
Но проволока в этом силовом поле, которое мгновение назад было пламенем,
отражала весь свет.
Пейдж обрезал проволоку ножницами, и она, ничуть не изменившись,
осталась висеть в воздухе без всякой поддержки, внутри мерцания, не
виданного до сих пор ни одним человеком.
- Туда невозможно внести энергию, - покусывая кончик трубки, сам себе
сказал Пейдж. - И невозможно взять оттуда энергию. Проволока и сейчас
такая же горячая, какой была в момент изменения. Но она не способна
излучать свой жар. Она вообще не может излучать никакой энергии.
Ну да! Проволока тоже отражает весь свет, иначе она поглощала бы
энергию и нарушала бы равновесие, установившееся на этом клочке
пространства. Ведь здесь сохраняется не только энергия как таковая, но и
каждый ее вид.
Но почему? Этот вопрос не давал Пейджу покоя, Почему? Чтобы
продолжать исследования, он должен найти ответ.
Может, поменять поле на силовое поле 349? Не исключено, что секрет
кроется где-то между этими двумя полями, где-то на почти несуществующей
границе, что разделяет их.
Пейдж встал и вытряхнул из трубки пепел.
- Гарри, есть работенка, - сказал он.
Из ноздрей Уилсона выплыли струи дыма.
- Ага.
Пейдж еле подавил внезапное желание заорать и двинуть лаборанту в
зубы. Этот вечный дым из ноздрей, эта вечная слюнявая сигарета, эти
бегающие глазки и траур под ногтями действовали Пейджу на нервы.
Но Уилсон был гением механики. Несмотря на грязные ногти, руки у него
были умные. Они умели настраивать микроскопические камеры и трехграммовые
электроскопы или весы, способные измерить силу электронного удара. Как
лаборанту ему не было равных. Если бы только он не отвечал на все вопросы
своим несносным "ага"!
Пейдж остановился перед маленьким закутком, огороженным тяжелым
стеклянным экраном. Там хранились ртутные выпрямители. Сине-зеленое
свечение, исходившее от них, разлилось по лицу и плечам Пейджа зловещей
мертвенной окраской. Стекло защищало ученого от чудовищного
ультрафиолетового излучения, полыхавшего над лужей мерцающего жидкого