"Морис Симашко. Искушение Фраги" - читать интересную книгу автора

Степным растянутым строем помчались они к горам мимо его дома. Ни один
не повернул головы в сторону поэта. Фраги стоял и молча смотрел им вслед. Он
знал, на что идет. Ни с ним, ни с его детьми и внуками не заговорит теперь
человек из святого рода. Никому не прощал этот род своих обид. И никто
никогда еще не наносил такого страшного оскорбления роду Ходжамурад!
Но что же они хотят делать? Ведь все уже знают, что слово бога связало
текинца с девушкой...
Не легла еще пыль на дорогу, как новый отряд пронесся в сторону гор. У
Фраги сжалось сердце. Он узнал гуламов - собственных стражников Сеид-хана,
настоящих зверей в человеческом облике.
В городе встревоженно перешептывались. Когда он приближался, замолкали.
На него смотрели с тайным ужасом. Люди не представляли себе, как можно
совершить то, что он сделал. Теперь уже никто не подходил к нему. Молча
проходил Фраги через город, не глядя на людей. Он понимал их и прощал.
На третий день весь город вышел к мосту. Люди смотрели вдаль и ждали.
Мутная, пыльная мгла стояла в холодном осеннем воздухе. Плотной колючей
стеной несло ее из Черных Песков. Туркменским дождем называли в городе этот
слепой песчаный ветер.
Всадники появились из темной пыли, как будто их несло вместе с нею.
Сейчас они ехали сплошной массой, конь к коню. У людей были злые, оскаленные
лица. Они везли шесть трупов.
Мертвых положили возле чайханы, прямо на дощатый настил. Широкими
красными полосами были иссечены их халаты. У старшего брата Сахатдурды
чернело разорванное горло...
Они догнали беглецов к вечеру, на выходе из ущелья. Текинец повернул к
ним коня. В страшном клубке сбились на горной тропе всадники. Когда они
разъехались, двое остались на камнях. Снова бросились они к текинцу, и опять
один остался лежать, разрубленный пополам.
Лишь в третий раз сумели они избежать его руки.
Старший брат Сахатдурды набросил на текинца тонкий ременный аркан. Все,
кто был там, навалились на него. А он, опутанный, бился на земле, подминая
их своим могучим телом.
И вдруг ослабел тонкий ремень. Поднялись на дыбы испуганные кони. Та, о
которой совсем забыли, молча бросилась к державшему аркан. Это был брат ее
отца. Он свалился уже на землю, а она все била его маленьким широким ножом.
Но в этот миг с звериным гиканьем налетели на них гуламы Сеид-хана...
Черный соленый песок мчался над землей. Их привезли к месту, где
сходились дороги. Его отвязали от спины лошади, и он упал в пыль. Толстыми
шерстяными канатами было опутано сильное тело текинца. Он молчал и смотрел
вверх.
Потом раскатали плотную серую кошму и выбросили оттуда ее. Девушка
сразу забилась, пытаясь разорвать, перегрызть веревку. Она каталась в пыли,
и кровь текла из растертых веревками ран. Но когда их привязали спина к
спине, она сразу успокоилась.
Сангсар-даш, Камень Проклятия, древний закон пустыни, осуждал их на
это. Раз ею, обрученной, овладел другой, земля и небо отвернутся от них
обоих. А людям остается одно: связать виновных и бросить на большую дорогу.
И каждый, кто пройдет по ней, обязан во имя справедливости Черных Песков
поднять самый большой камень и швырнуть в них. Так и умрут они, засыпанные
камнями. И проклята будет самая память о них.