"Морис Симашко. В черных песках [B]" - читать интересную книгу автора

будут платой за ту долю воды, что получишь ты на жену своего сына. Считай,
что ты продал мне эту воду.
- Но ведь по адату нельзя человеку продать отпущенную ему воду, -
говорит смущенно Эсен, но тут же спохватывается и опускает голову. Ему
становится мучительно стыдно. Он просто забыл, что в последние пять лет
Ильяс-хан скупил половину воды у жителей аула. Не подумав, он невольно
обидел хозяина в его собственном доме.
Ильяс-хан читает мысли гостя. Он ободряюще треплет Эсена по плечу.
- Этот старый закон до сих пор неправильно толковали, - говорит он
ласково.
Эсен задумывается. Что же они будут делать в увеличенной семье без той
доли воды, на которую они так рассчитывали? Но Ильяс-хан успокаивает его.
- Я дам тебе свою землю и воду в пользование, - говорит он. - А ты
будешь сеять, что я скажу, и половина полученного тобой будет моя. Лет за
пять подработаешь деньги и купишь лишнюю долю воды. И аллах не все создавал
сразу... - Ильяс-хан долгим оценивающим взглядом смотрит на мальчика,
прижавшегося в углу. - Сколько ему лет?
- Десять, яшули(*), - отвечает отец.
- Что ж, пусть пойдет помогать моим чабанам, и каждый год в моем стаде
будет прибавляться по три твоих овцы. А там и его, молодца, женим...
Небо белое-белое, а песок такой горячий, что даже собаки не рискуют на
него ложиться. У собак квадратные морды, обрубленные уши и хвост и такая
густая шерсть, что самому зубастому волку не добраться до шкуры. Волки и не
пытаются этого делать. Волчья голова вся без остатка спрячется в страшной
пасти чабанской овчарки. Редкий барс отважится выйти против нее один на
один.
Собакам не нужно подниматься на бархан, чтобы увидеть чужого. Они и без
того узнают о его приближении за много верст. Пустыня вокруг пахнет лишь
высохшей до звона колючкой и овечьим пометом. Любой посторонний запах
заставляет собак глухо ворчать.
Огромная отара рассыпалась по пустыне. Кажется, что могут найти здесь
овцы, среди раскаленной пыли и безжизненных, мертвых колючек? Но к осени они
нагуливают такие курдюки, что им трудно двигаться.
На песчаном пригорке воткнута в землю длинная палка. На ней висит
старая кошма. В тени ее на другой кошме сидит старый Аллаяр и пьет чай. На
нем толстый стеганый халат и густой тельпек, которые спасают тело от жгучего
воздуха пустыни. Когда-то и он бегал в одних штанах, не боясь солнца, как
делает это Чары. И у него было ловкое загорелое тело. Таким же мальчиком
купил и отправил его в пустыню дед Ильяс-хана, и с тех пор он не покидает
ее... Годам к сорока отец Ильяс-хана купил ему жену: одноглазую, рябую и
злую, как дух тьмы. Но, видно, продешевил хозяин. Через два года она умерла.
Аллаяр прожил еще сорок лет, но больше никогда уже не просил хана о новой
жене.
Мальчик подбегает к старику и просит разрешить ему съездить на коне в
соседнюю отару... Быстрее ветра летит тонконогий ахальский конь. А Чары
видит себя то Кеймир-Кером[2], то грозным, непобедимым сердаром разбойников
из старых сказок.
Ох эти сказки!.. Каждый вечер, когда большой красный шар солнца
касается земли, высокие темные столбы встают над пустыней. Издали кажется,
что невиданные пожары охватили весь горизонт. Но это не дым. Это высоко в